[indent]- Целителя из тебя не выйдет, - констатирует Меда, когда они с Дорой выходят в апрельский вечер после окончания рабочей смены Тонкс в больнице.
[indent]Утро началось с того, что все будильники в доме промолчали, а внутренние часы самой Меды, сраженные постоянным напряжением из-за ухода Теда, сбоили по полной программе - и обе, и мать и дочь, проспали. И если на работу Меда успевала, то закинуть ребенка в ее школу - нет. Как и забросить Дору к Уизли, без предупреждения очень не хотелось возникать на пороге друзей. Тед был неизвестно где, как подозревала Меда, спал на диване в рабочем кабинете, не брился и хирел, и его отсутствие, поначалу временное, все больше напоминало постоянное. Разбираться поутру с вопросом, куда деть Дору, было недосуг, и Меда просто забрала ребенка с собой на работу, что делала не часто, пусть и делала. Попав в окружение коллег матери, девочка не стушевалась, играя в прятки, развлекая детей, запертых по палатам, читала им книжки, давала советы и показывала фокусы. Ведь она уже была практически взрослой, ей вот-вот должно было исполниться девять, а потому все эти болезные шестилетки казались ей совсем уж мелкими, требующими поддержки и внимания. И все же, целителем Дора не станет, уверенность в этом крепла. Не будет создано никакой династии, ну и дракл с этим. Меда просто была рада тому, что день прошел нормально, что дочь не доставляла хлопот, что обе они учились жить без Теда, который забегал чмокнуть дочь в макушку, провести пару часов с ней. Меде же казалось, что каждая новая встреча расширяет пропасть между ними, превращая все шансы на примирение в призрачные. Она никак не могла понять такую категоричность мужа: секреты были у обоих, но почему-то именно ее секрет был постыдным. И был ли это вообще секрет? Не рассказала, что Друэлла подошла к Доре в Косом? Не успела. Не предупредила, что пошла поговорить с матерью и предупредить ее не подходить близко к внучке? Но Тед был на работе, а Меда горела праведным гневом. И что бы сказал Тед, узнай он о том, что жена его говорила со своим отцом, великим и ужасным Сигнусом Блэком? Тед был предвзят, он был таким же снобом, как и семья Меды, но по отношению к чистокровным, странно, что все же влюбился и женился на ней, урожденной Блэк.
[indent]- Мы домой?
[indent]Дора поднимает взгляд на мать, и Меда впервые остро понимает, что ребенку тоже не просто, скорее, ей даже тяжелее, чем Меде. Она не понимает, невзирая на объяснение матери, почему папа с ними сейчас не живет. Простые и бесхитростные слова, сказанные Медой - "папе нужно пожить отдельно" - оставили осадок, но не прояснили дело. И хотя Дору приняла происходящее с достоинством взрослого, Меду накрывает мучительный стыд: они с Тонксом два взрослых человека, несущих ответственность за дочь, но не смогли разобраться в своих решениях, в своих чувствах, в том, что их любовь значит много, но будущее Доры - значит еще больше. А они холят и лелеют обиды вместо того, чтобы не сводить глупые счеты.
[indent]- У меня есть идея, - Меда улыбается дочери, проводит пальцами по нежно-розовым волосам девочки, - пойдем в Фортескью, наедимся мороженого.
[indent]- И что, не будем есть ничего другого? - недоверчиво вопрошает Доры.
[indent]- Ничего.
[indent]- А как же "у тебя будет болеть живот"?
[indent]Меда смеется, чувствуя себя пойманной на родительской лжи.
[indent]- Я сделаю так, чтобы живот у тебя не болел. Идем?
[indent]Так девочки Тонкс и очутились в Косом переулке. Главная торговая улица Магической Британии тонула в вечерних тенях, фонарях и разноцветных огоньках гирлянд, которые никто и не подумал снимать с Рождества. И все это оттенял угасающий солнечный свет. Магическая иллюминация переплеталась с магией, наполняя ею все вокруг, даже воздух, казалось, ею был пропитан. Вывески магазинов манили в них заглянуть, волшебники, закончившие свой рабочий день в стенах Министерства, Мунго, Гринготтс, тянулись домой через торговые лавочки в стремлении порадовать близких или наполнить шкафы едой. Чем-то пахло, чем-то цветущим в цветочных магазинчиках, а еще приближающимся дождем. Крупные капли первыми падают на булыжную мостовую, окрашивая их в темный цвет, разгоняя людей по сень навесов, зонтов и дождевиков. Меда смеется, ловит Дору за руку, они бегут в книжный магазин, который оказывается поблизости. Из-за прилавка ее улыбкой встречает взъерошенный мальчишка, работающий тут курьером, на секунды позже появляется и Мариша, продавщица.
[indent]- Миссис Тонкс, - задорно подмигивает Меде, улыбается Доре, - у нас новые поступления, найдется интересное и для вас, и для вашей малышки.
[indent]- Спасибо, - Меда стряхивает серебристые капли с темных прядей, сушиться не приходится, промокнуть они не успели. - Посмотрим, раз уж нас сюда занесла судьба по воле дождя.
[indent]Они устраиваются прямо на полу, покрытом ковром, между стеллажами с книжками. Справа - детские книжки с движущимися картинками, слева - литература, которую на ночь может позволить себе почитать замужняя женщина. Меда пробегает глазами кричащие обложки, корешки с названиями, но желания взять хотя бы какую-то книгу в руки, так и не возникает, а потому, сидя плечом к плечу с Дорой, склонив головы друг к другу, они выбирают книжки для Доры. Дочь заливисто смеется, Меда замечает:
[indent]- Тише ты, еще распугаешь всех гномов в этой книжке...
[indent]— Какая встреча!
[indent]Меда не сразу понимает, что эти слова обращены к ней. Голос такой забытый, что неузнаваемый. И даже подняв голову, она не сразу узнает в мужчине, стоящем недалеко, бывшего жениха. Уже почти готовая спросить, знакомы ли они, Меда все же осознает - о да, знакомы, даже очень хорошо. Во взгляде сначала проступает удивление, затем недоумение, а после уже - желание поспешить убраться подальше от этого полузабытого мужчины, с которым, не попадись ей по пути Тонкс, она бы сейчас жила под одной крышей, спала в одной постели, воспитывала бы общих детей.
[indent]— И кто у нас тут? Юная мисс? Я давний… знакомый твоей матери. А что вы выбрали, не покажешь?
[indent]Дора отвечает не сразу. Тратит с минуту на то, чтобы пристально изучить незнакомца, затем отвечает в стиле, достойном ее отца.
[indent]- Не покажу. Я не разговариваю с незнакомыми людьми, - и утыкается носом в книжку, предоставляя матери разбираться с кем-то, кто, наверное, ей знаком.
[indent]Меда закусывает губу, чтобы не расхохотаться. Ей совершенно не стыдно за хамоватый ответ юной поросли, в которой ловко сплелись блэковская вредность и прямолинейность Тонкса. Дэшон сам виноват, зашел с такого вопроса, надеясь на что? Что ребенок сразу им очаруется?
[indent]Она поднимается с пола, отряхивая юбку, делает шаг к Дэшону.
[indent]- Давний знакомый? Я уж думала, ты себя не так предпочитаешь называть. И уж точно не захочешь со мной разговаривать, - в ночь побега Меда написала письма родителям, Циссе, но не Белле, и не Дэшону. Ему она отправила кольцо, аккуратно устроенное в бархатной коробочке, фамильная реликвия Яксли. Она искренне надеялась, что оно снова окажется на пальце достойной счастливицы, но так и не знала, женился ли Яксли. Предпочитала не следить за ним, чтобы не поддаться дурацкому страху пожалеть. Потому, что жалеть о принятых решениях Меда себе запрещала.
[indent]- Странное место для встречи. Зашел купить книжку?