[indent]- Целителя из тебя не выйдет, - констатирует Меда, когда они с Дорой выходят в апрельский вечер после окончания рабочей смены Тонкс в больнице.
[indent]Утро началось с того, что все будильники в доме промолчали, а внутренние часы самой Меды, сраженные постоянным напряжением из-за ухода Теда, сбоили по полной программе - и обе, и мать и дочь, проспали. И если на работу Меда успевала, то закинуть ребенка в ее школу - нет. Как и забросить Дору к Уизли, без предупреждения очень не хотелось возникать на пороге друзей. Тед был неизвестно где, как подозревала Меда, спал на диване в рабочем кабинете, не брился и хирел, и его отсутствие, поначалу временное, все больше напоминало постоянное. Разбираться поутру с вопросом, куда деть Дору, было недосуг, и Меда просто забрала ребенка с собой на работу, что делала не часто, пусть и делала. Попав в окружение коллег матери, девочка не стушевалась, играя в прятки, развлекая детей, запертых по палатам, читала им книжки, давала советы и показывала фокусы. Ведь она уже была практически взрослой, ей вот-вот должно было исполниться девять, а потому все эти болезные шестилетки казались ей совсем уж мелкими, требующими поддержки и внимания. И все же, целителем Дора не станет, уверенность в этом крепла. Не будет создано никакой династии, ну и дракл с этим. Меда просто была рада тому, что день прошел нормально, что дочь не доставляла хлопот, что обе они учились жить без Теда, который забегал чмокнуть дочь в макушку, провести пару часов с ней. Меде же казалось, что каждая новая встреча расширяет пропасть между ними, превращая все шансы на примирение в призрачные. Она никак не могла понять такую категоричность мужа: секреты были у обоих, но почему-то именно ее секрет был постыдным. И был ли это вообще секрет? Не рассказала, что Друэлла подошла к Доре в Косом? Не успела. Не предупредила, что пошла поговорить с матерью и предупредить ее не подходить близко к внучке? Но Тед был на работе, а Меда горела праведным гневом. И что бы сказал Тед, узнай он о том, что жена его говорила со своим отцом, великим и ужасным Сигнусом Блэком? Тед был предвзят, он был таким же снобом, как и семья Меды, но по отношению к чистокровным, странно, что все же влюбился и женился на ней, урожденной Блэк.
[indent]- Мы домой?
[indent]Дора поднимает взгляд на мать, и Меда впервые остро понимает, что ребенку тоже не просто, скорее, ей даже тяжелее, чем Меде. Она не понимает, невзирая на объяснение матери, почему папа с ними сейчас не живет. Простые и бесхитростные слова, сказанные Медой - "папе нужно пожить отдельно" - оставили осадок, но не прояснили дело. И хотя Дору приняла происходящее с достоинством взрослого, Меду накрывает мучительный стыд: они с Тонксом два взрослых человека, несущих ответственность за дочь, но не смогли разобраться в своих решениях, в своих чувствах, в том, что их любовь значит много, но будущее Доры - значит еще больше. А они холят и лелеют обиды вместо того, чтобы не сводить глупые счеты.
[indent]- У меня есть идея, - Меда улыбается дочери, проводит пальцами по нежно-розовым волосам девочки, - пойдем в Фортескью, наедимся мороженого.
[indent]- И что, не будем есть ничего другого? - недоверчиво вопрошает Доры.
[indent]- Ничего.
[indent]- А как же "у тебя будет болеть живот"?
[indent]Меда смеется, чувствуя себя пойманной на родительской лжи.
[indent]- Я сделаю так, чтобы живот у тебя не болел. Идем?
[indent]Так девочки Тонкс и очутились в Косом переулке. Главная торговая улица Магической Британии тонула в вечерних тенях, фонарях и разноцветных огоньках гирлянд, которые никто и не подумал снимать с Рождества. И все это оттенял угасающий солнечный свет. Магическая иллюминация переплеталась с магией, наполняя ею все вокруг, даже воздух, казалось, ею был пропитан. Вывески магазинов манили в них заглянуть, волшебники, закончившие свой рабочий день в стенах Министерства, Мунго, Гринготтс, тянулись домой через торговые лавочки в стремлении порадовать близких или наполнить шкафы едой. Чем-то пахло, чем-то цветущим в цветочных магазинчиках, а еще приближающимся дождем. Крупные капли первыми падают на булыжную мостовую, окрашивая их в темный цвет, разгоняя людей по сень навесов, зонтов и дождевиков. Меда смеется, ловит Дору за руку, они бегут в книжный магазин, который оказывается поблизости. Из-за прилавка ее улыбкой встречает взъерошенный мальчишка, работающий тут курьером, на секунды позже появляется и Мариша, продавщица.
[indent]- Миссис Тонкс, - задорно подмигивает Меде, улыбается Доре, - у нас новые поступления, найдется интересное и для вас, и для вашей малышки.
[indent]- Спасибо, - Меда стряхивает серебристые капли с темных прядей, сушиться не приходится, промокнуть они не успели. - Посмотрим, раз уж нас сюда занесла судьба по воле дождя.
[indent]Они устраиваются прямо на полу, покрытом ковром, между стеллажами с книжками. Справа - детские книжки с движущимися картинками, слева - литература, которую на ночь может позволить себе почитать замужняя женщина. Меда пробегает глазами кричащие обложки, корешки с названиями, но желания взять хотя бы какую-то книгу в руки, так и не возникает, а потому, сидя плечом к плечу с Дорой, склонив головы друг к другу, они выбирают книжки для Доры. Дочь заливисто смеется, Меда замечает:
[indent]- Тише ты, еще распугаешь всех гномов в этой книжке...
[indent]— Какая встреча!
[indent]Меда не сразу понимает, что эти слова обращены к ней. Голос такой забытый, что неузнаваемый. И даже подняв голову, она не сразу узнает в мужчине, стоящем недалеко, бывшего жениха. Уже почти готовая спросить, знакомы ли они, Меда все же осознает - о да, знакомы, даже очень хорошо. Во взгляде сначала проступает удивление, затем недоумение, а после уже - желание поспешить убраться подальше от этого полузабытого мужчины, с которым, не попадись ей по пути Тонкс, она бы сейчас жила под одной крышей, спала в одной постели, воспитывала бы общих детей.
[indent]— И кто у нас тут? Юная мисс? Я давний… знакомый твоей матери. А что вы выбрали, не покажешь?
[indent]Дора отвечает не сразу. Тратит с минуту на то, чтобы пристально изучить незнакомца, затем отвечает в стиле, достойном ее отца.
[indent]- Не покажу. Я не разговариваю с незнакомыми людьми, - и утыкается носом в книжку, предоставляя матери разбираться с кем-то, кто, наверное, ей знаком.
[indent]Меда закусывает губу, чтобы не расхохотаться. Ей совершенно не стыдно за хамоватый ответ юной поросли, в которой ловко сплелись блэковская вредность и прямолинейность Тонкса. Дэшон сам виноват, зашел с такого вопроса, надеясь на что? Что ребенок сразу им очаруется?
[indent]Она поднимается с пола, отряхивая юбку, делает шаг к Дэшону.
[indent]- Давний знакомый? Я уж думала, ты себя не так предпочитаешь называть. И уж точно не захочешь со мной разговаривать, - в ночь побега Меда написала письма родителям, Циссе, но не Белле, и не Дэшону. Ему она отправила кольцо, аккуратно устроенное в бархатной коробочке, фамильная реликвия Яксли. Она искренне надеялась, что оно снова окажется на пальце достойной счастливицы, но так и не знала, женился ли Яксли. Предпочитала не следить за ним, чтобы не поддаться дурацкому страху пожалеть. Потому, что жалеть о принятых решениях Меда себе запрещала.
[indent]- Странное место для встречи. Зашел купить книжку?

[indent]— А как, по-твоему, я должен себя назвать?
[indent]Действительно, как?
[indent]Меда чуть удивленно ведет бровями, пытается придумать ответ, достойный не то Яксли, не то ее самой. Она бросает быстрый взгляд на дочь, словно опасается, что Дора услышит слишком много, а в результате потом ляпнет нечто лишнее своему отцу. И тут же вспоминается, что Тед не ждет их дома, а значит, к тому моменту, как они увидятся, девочка забудет напрочь этого холеного аристократичного незнакомца.
[indent]- Не важно, - отмахивается ведьма.
[indent]Она никак не может понять, какие чувства вызывает ответ Дэшона: он не бежит от нее как от чумной, а мог бы развернуться, уйти молча, не привлекая внимания. И ни Меда, ни Дора, не заметили бы мужчину, разве что спину его. Вместо этого Дэшон стоит здесь, пытается разговаривать, и Тонкс невольно теряется в мыслях, чуть прикусив нижнюю губу. Для всех Андромеда Тонкс давно изгой, ее не желают видеть в приличном обществе, в которое она и сама не рвется, но нет-нет, да дергает тот факт, что завидев ее, старые знакомые переходят на другую сторону улицы, спешно сворачивают в лавочки, в которые им наверняка было не надо. Где все ее подруги? Изабелл уже не Берк, лучшая подруга, а с ней они не говорили, не виделись, и вообще...
[indent]— Почему странное?
[indent]- Помнится, у тебя было не так уж много времени для чтения книг.
[indent]Неожиданно Меда понимает, что никогда не знала, что нравится Дэшону читать. Если вообще нравится. В книжный он наверняка заходил хотя бы потому, что периодически дарил невесте ту или иную книгу, иногда получая их еще тепленькими из Обскуруса, но по большей части приобретал здесь. Знал, что ей нравится, что она любит, но о нем ничего такого сказать мисс Блэк не могла. Она сама хотела за него замуж, а как получила эту возможность, стала тухнуть, терять интерес, позволяя себе все больше окунаться в пучины работы. Помолвка, пусть и неофициальная, переводила ее под власть жениха, выводя из-под контроля отца хотя бы наполовину, и заручившись поддержкой Дэшона в своем желании работать в Мунго, Меда успокоилась. А теперь из-за пары вопросов тушуется, хотя и вздергивает подбородок, упрямо отказываясь признавать волнение, даже смущение, что собирается сгустком в солнечном сплетении.
[indent]- Да, - разом на оба вопроса отзывается Тонкс, потом уточняет: - все еще в Мунго. Мне нравится моя работа, - сухо продолжает Меда, почему-то уязвленная вопросом. Почему Яксли решил, что она могла работать где-то еще? Или не работать вовсе? Когда-то он говорил, что ему нравится ее погруженность в любимое дело, что нет ничего лучше гармонично собранной женщины, способной найти себе занятие. Может, лгал? Может... да нет.
Оказывается, много вопросов у Меды накопилось. Но мысли плавно разворачиваются к упоминанию Франции. Вернулся? А зачем там был, что делал? Впрочем, какие вопросы, о чем? Яксли наверняка был причастен к чистокровному кружку в масках, которые наводили страх и ужас на полукровных и магглорожденных жителей магической Британии. Если уж Белла участвовала в набегах Пожирателей, то был ли повод у Меды считать, что Яксли останется невовлеченным в это дело?
[indent]От чего-то захотелось протянуть руку, взять дочь за шкирку, попрощаться и уйти. Но Меда почему-то не делает этого, не позволяет этой странной мысли увести ее прочь, и она остается на месте, наверное, чтобы получить произнесенное словно бы невзначай приглашение или предложение. Меда не сразу отвечает, и правда удивленная, что дошло до этого. Прерывает минутное молчание: сухое, наполненное сомнениями и обжигающее неприятным чувством, что все это происходит очень невовремя. Будь в ее жизни порядок, она бы могла сказать, что нет, как мужняя жена, она не побежит встречаться и пить кофе с бывшим женихом. Сейчас ей кажется, что на ней написано, выведено белым мелом, что Тед ушел, что неизвестно, захочет ли он возвращаться. Впервые после ссоры - их было очень много за семейную жизнь - у нее осталось чувство какой-то неотвратимости, неизбежности допущенной ошибки.
[indent]Точно хочешь послушать о работе?
[indent]Нет, этого Меда не спрашивает. Слегка тушуется, пропускает чуть вьющуюся прядь волос сквозь пальцы, когда заправляет ее за ухо.
[indent]- Я завтра работаю, - простая во всех смыслах отговорка. Позади шуршит Дора, и Меда знает, что сейчас последует.
[indent]- Мам, я выбрала книжку, идем? Ты обещала мороженое.
[indent]Придирчивый взгляд дочери плотным канатом обвивает всю Меду, мешая сопротивляться манипуляциям малолетки. Но она легко проводит рукой по спутанным розовым волосам Доры, подталкивает ее в спину:
[indent]- Иди на кассу, пусть посчитают и завернут, я сейчас приду.
[indent]Даже если дождь не закончился, уходить все равно придется.
[indent]Меда снова переводит взгляд на Яксли:
[indent] - Ты, действительно, собираешься потратить время на разговор о моей работе?