Жизнь Шайло Уоллес никогда нельзя было назвать заурядной. С самого своего начала она пестрела событиями, которые даже по меркам современного мира выбивались из числа рядовых. Сама история рождения, лечение от несуществующих болезней, отец - главный городской потрошитель, хроника выживания и завоевания огромной корпорации - вполне достаточно чтобы свести с ума среднестатистическую девушку ее возраста. Вероятно, так бы и случилось, если бы не традиции, ныне ставшие атавизмом для большинства. Цепляясь за давно ничего незначащие ритуалы, Уоллес умудрялась сохранять душевное равновесие даже в самые тяжёлые времена. Сейчас как раз наступали именно такие.

— Напомни, почему я согласился?

"Потому что ты меня любишь?" - мысленно отвечает Шайло вопросом на вопрос, совершенно не планируя озвучивать свои умозаключения. Она не вынуждала Расхитителя говорить о чувствах, иногда ей казалось, что он в принципе не способен на это, поэтому предпочитала самостоятельно давать себе ответы на подобные вопросы и всегда оставаться удовлетворенной итогом. Вместо этого она сочувствующе улыбается и пожимает плечами, мол сам виноват, я тут ни при чем. Кроме того она сама не имела четкого понимания почему возникла острая необходимость в знакомстве Стервятника и Нейтана. "Так надо. Пора."

— "Пап, это Эрик, мы с ним спим"?

- Именно так и представлю. Стесняешься? - Уоллес насмешливо вскидывает бровь и отрывается от на удивление старомодной папки, обрамляющей меню, - Тем более, он уже сам все видел.

Несмотря на небрежность, с которой Шайло произносит последнюю фразу, она прекрасно помнит как неловко ей было тогда, когда все произошло. Следующие несколько дней она избегала прямого взгляда отцовских глаз, однако находила в случившемся нечто забавное. Она уже давным-давно выросла и смогла это сделать во многом благодаря Стервятнику - это не то, что следует демонстрировать родителю таким образом, но раз уж произошло... Почему бы и нет.

- И чего ты так волнуешься? Неужто боишься? Ни за что не поверю...

Причина столь непривычного поведения Стервятника волнует Шайлоуже давно. Каждый раз, как речь заходила о знакомстве потенциального жениха с отцом, первый наотрез отказывался участвовать в этой авантюре, иногда высказывая совершенно абсурдную аргументацию отказа, второй просто не выказывал энтузиазма. Все попытки Уоллес узнать истинную причину терпели фиаско. Все что оставалось Шайло - фантазировать о его мотивах. Едва ли мужчина боялся не понравиться хоть кому-то из ныне живущих, афишировать отношения тоже не было для него в новинку - трудно найти местную газетенку, не успевшую посудачить о бывшем расхитителе могил и молодой руководительнице GeneCo. Единственный правдоподобный вариант приходящий на ум Шайло - страх ответственности. В старые времена официальное знакомство с родителями означало куда больше, чем мимолетную встречу и могло положить начало более серьезным отношениям. Сейчас же все изменилось и Шайло не собиралась требовать замужества после родительского одобрения. Она вообще не собиралась заниматься этим вопросом в ближайший десяток лет - ее полностью устраивала совместная жизнь такой, какая есть. А даже если бы ей и хотелось узаконить отношения, то отеческое одобрение для подобного шага ей не требовалось - Шайло обходилась без него достаточное количество времени, чтобы перестать от него зависеть и ставить во главу угла, и все же... Ей отчаянно хотелось его заполучить. Было бы приятно знать, что Нейтан согласен с выбором единственной дочери и принимает его. Да, старомодно, но есть в этом своеобразная прелесть.

Окинув взглядом Стервятника, девушка на миг вспоминает как все начиналось. Какими они были несколько лет назад и какими стали сейчас. Преображение кроме как волшебным она больше никак охарактеризовать не может. Разве в них настоящих можно было узнать наркоторговца и приблудившуюся к нему сироту, внезапно оказавшуюся на улице? Им повезло. Очень. Ещё более удачливой Уоллес сможет назвать себя только в случае, если вечер пройдет в приятной атмосфере взаимного понимания. На последнее она искренне надеется.

- Уверена, все пройдет отлично... Ты ему понравишься, - примирительно произносит Шайло и осторожно кладет ладонь на колено избранника, -  Мне же ты нравишься...

"Даже несмотря на твоих тараканов в аквариуме..."

Отредактировано Shilo Wallace (2022-01-28 17:33:19)

Начинать все заново. С нуля, с исходной точки, как будто все, что было до, исчезло, стерлось, выветрилось, и нужно снова привыкать к изменившейся реальности. Вероятно, не так уж непосильно, когда ты юн и открыт миру. Гораздо сложнее с багажом в несколько десятков лет за плечами. Почти невыносимо, если прежний мир разрушен до основания. Совершенно невозможно - не в первый раз.
Нейтан Уоллес слабо помнит, что происходило после смерти. От нее осталась печать на груди, растекающаяся по телу боль и призрачный голос Марни, зовущий издалека. Он был уверен, что на этом поставит, наконец, точку. Что она, призывая его, заочно простила Конфискатору все убийства. Что туман, в который провалился его тускнеющий разум, и есть настоящее забытье. Он ошибался. За грань и обратно - таков путь, такова извращенная реальность. Пережитого Нейтаном хватило бы на три жизни. Он никак не управится и с одной. Вечность без Марни, почти два года без себя самого, неизвестность без Шайло... тяжелые каменные дни с Шайло, каждый за год. И с ним.

Говорят, хирурги не помнят лиц, но помнят органы. Лгут. Нейтан не вспомнит и половины тех, кого лишал жизни по приказу Ротти.
Говорят, у каждого из врачей свое кладбище, и они могут прочитать на воображаемых могильных плитах каждое имя. Лгут. Нейтан не вспомнит почти никого, кто попался ему на пути в тот жуткий период, когда его разум был полностью подчинен корпорации, а его самого практически не существовало.
Но один шрам он помнил хорошо, как и имя. Шрам, который никак не ожидал увидеть. Имя, которое имело смысл лишь до того момента, как его жизнь рухнула в первый раз. Уоррен. Операция на руке. Одна из свежих разработок GeneCo, оказавшаяся очень удачной. Круг замкнулся неожиданно и странно, и Нейтан понятия не имел, что с этим делать.
Особенно в связи... с Шайло.

Шайло. Так хотелось видеть в ней ребенка, прежнюю послушную девочку. Закрыть в четырех стенах, как и раньше, сохранить только для себя, оградить от целого мира, стать этим миром. Пусть даже без Марни. Он, вероятно, был даже слегка счастлив в этом многолетнем равновесии, когда на руках доверчиво свернувшаяся крошка, а под столом в чемодане парочка чужих органов, заботливо вынутых из ныне бездыханных тел. Реальность выкручивала его под себя, давила сопротивление, выворачивала разум наизнанку... Так он думал прежде. Пока не очнулся на больничном столе, намертво привязанный к металлическим поручням, лишенный движения, растерянный, с жуткой головной болью и едва заметно ворочающимся внутри желанием убивать, которое он поначалу принял за тень Конфискатора.
Шайло выросла. Он понимал это разумом - остатками разума, каким-то чудом не изничтоженными последним годом вроде-как-жизни. И никак не мог принять сердцем - отцовским любящим и тем диким, примерно на треть сотканным из искусственных тканей GeneCo, в котором затаилась ледяная убийственная ненависть. Шайло не стоило об этом знать. Никому не стоило. Ему самому тоже хотелось об этом забыть.
А Шайло выросла, и у нее теперь есть... он.

Признаться, Нейтан никогда всерьез не думал, что у нее кто-то появится - друг, жених, мужчина, будущий супруг. Дочь виделась ему хрупкой бабочкой под стеклянным колпаком, где он держал ее все годы с самого рождения, и хотел лишь того, чтобы все так и оставалось. Чтобы никто про нее не знал, чтобы у него хватало и дальше сил и изворотливости вести двойную жизнь. Чтобы все ее расспросы о любви, неявные надежды и мечтания остались призраками у нее в голове. Его маленькая Шайло, выброшенная в большую жизнь в тот момент, когда сам Нейтан уже ничего не контролировал. В объятиях взрослого мужика. И кого именно... Да, реальность на редкость иронична. Даже слишком.
Нейтан, конечно, узнал его не сразу. Имя Эрик ему тоже почти ни о чем не сказало. Но шрам... Проклятье, этот шрам на руке. Один из тех случаев, которые невозможно забыть, сколько бы ни прошло времени. Нейтан и спустя сотню лет без труда узнал бы свой особый косметический шов, слабо заметный и аккуратный, и то, как стягивал края нежной детской кожи, стараясь оставить минимальные следы своего вмешательства. Кто бы мог подумать.
"Я знаю, кто ты". Вероятно, это читалось в его глазах в тот момент.
"Я знаю, черт возьми, кто ты". И сколько бы ни прошло лет, я узнаю тебя, едва ты снимешь перчатки.
"Но я пока не решил, что с этим делать". И только поэтому Нейтан целый месяц смотрит, как Шайло уходит, и сжимает кулак, и мысленно пальцы стискивают шею, путаясь в длинных разноцветных волосках, спадающих ниже плеч. Потому что спустя два года, которые Шайло жила без него, она сумела выжить и возглавить корпорацию. Как бы Нейтан ни желал снова быть главным для нее, он... был ей теперь не так уж и нужен.
Или все-таки?..

Он распахнул дверь, обвел глазами зал (когда-то на этом месте было маленькое кафе с потрясающими коктейлями, где они с Марни любили проводить вечера) и, заметив Шайло, а рядом с ней - Эрика, коротко улыбнулся одними губами. Душевный семейный вечер. Не убить бы никого.
- Шай, прекрасно выглядишь. - Нейтан целует дочь сухо и чуть нервно, кивает ее спутнику. - Эрик. - Спокойно, без особой теплоты, но и без явного негатива. Он садится напротив - чуть ближе к Шайло, чуть дальше от Стервятника. Раскладывает салфетку; почти не вчитываясь, листает меню. - Что-нибудь уже заказали?
Ледяная мертвая ярость, ее крохотный не выдернутый с корнем росток тихо шевелится в его на треть искусственном сердце. Эрик, убери от нее руки. Конфискатор, пожалуй, мог бы убить только за... а, впрочем, без повода.

Джеральд, безусловно, был удобной темой. Эрик принялся с готовностью костерить его на чем свет стоит, и по взгляду Шайло тоже было понятно, что она в курсе про достижения набившего оскомину лаборанта, хоть и не произнесла ни слова. Самый лучший способ объединиться тем, кто имеет разногласия, - найти кого-то третьего, кого удобно будет проклинать вдвоем, хором. Возможно, стоило остановиться на этом. Возможно, у псевдо-семейного ужина тогда появился бы шанс на удачное завершение... до следующего раза. До какого-нибудь такого раза, когда поводов для сторонних разговоров больше не будет, и Эрику с Нейтаном придется сойтись один на один. И лучше бы без Шайло. Меньше шансов, что оба останутся в живых, зато больше шансов расставить, наконец, все точки над i. Пусть даже с помощью скальпеля и парочки мачете. Идеальная семья для девушки, прожившей большую часть своей жизни под замком.

"Я знаю, кто ты", - между строк, между коктейлей, между всем несказанным. "Мы ведь общались с тобой открыто, свободно, когда я собирал твою руку. Почему больше ты так и не пришел поговорить?" Мир рушился тогда, Нейтану было не до сына погибшего друга, у него на руках осталась крохотная дочь, которую он пытался спрятать от всего мира, и новая работа. Отказаться невозможно - Ротти Ларго буквально держал его за горло. Но сейчас... сейчас все могло быть иначе. Смерть у них обоих стоит за плечом, однако есть еще и Шайло. Девочка, которая смогла, выжила, нашла себя и теперь тянет в нормальную жизнь их обоих. Пытается тянуть, по крайней мере, в меру сил и влияния на каждого из них.
А ведь Нейтан с друзьями шутил когда-то, что у них с Марни будет дочь и Эрик влюбится в нее, и две семьи наконец породнятся после многолетней дружбы. Кто знал, что все эти планы сбудутся, да так, что Уоллес сам будет не рад? Почему, обретя свободу, из сотен и тысяч мужчин Шайло выбрала единственного, которого ей прочили в супруги еще до рождения, и которого выбирать теперь уж совсем не стоило? Жизнь на редкость ироничная штука, и реальность словно издевалась над ним снова и снова - сначала в лице Ротти Ларго, теперь вот через Эрика. Куда проще было бы оставить прошлое в прошлом и позволить Шайло жить самостоятельно, раз уж она смогла. Кто вообще обращает внимание на родителей и их мнение, как только обретает способность взлететь? Кому интересно, какие демоны прячутся за спокойным взглядом светлых глаз Нейтана Уоллеса и обманчиво-мягкой улыбкой?
Кажется, Эрик очень хочет получить ответ на этот вопрос.
Недоумение мешается с тихой яростью - какого черта этот щенок себе позволяет?! С какой стати он вообще так зол на Нейтана? Забыл, с кем имеет дело?! ...забыл, с кем имеет дело? Не должен был забыть - ни Конфискатора, ни того заботливого хирурга, что много лет назад позволил ему остаться в сознании во время операции. Что, черт возьми, происходит?

Официант, заказ, осторожные слова Шайло - они еще подумают. Да, подумают, как сосуществовать вынужденно рядом. У Нейтана всегда есть выход, впрочем. Который не понравится никому из них.
- Благодарю за заботу, очень достойно кавалера моей дочери. - Сарказм вполне отчетливо слышен. Нейтан почти не меняется в лице, но взгляд делается стальным вроде того скальпеля, что он мысленно натачивал с момента, когда вошел в кафе и увидел Шайло рядом с этим оборванцем, в котором не узнать смышленого паренька с разъеденной реактивами кистью. Только в глубине глаз можно было найти что-то похожее - упрямство, настойчивость, пронырливость, ум. И в мимике едва уловимо. И улыбка, и манера хмурить брови - как у отца... Вырезать бы их по самую шею, чтобы ничто не напоминало. Вот тогда жених Шайло будет ему и впрямь нравиться. Мертвый, недвижимый, холодный и спокойный, с вырванным на всякий случай языком. И нервную систему вырезать тоже и забрать себе. Крепкую, хорошую. По старой памяти нейрохирурга.

- Шай, - "Ты не могла бы найти кого-нибудь получше?" - что ты знаешь о - "о прошлом этого проходимца, который раньше был сыном моего хорошего друга?" - семье Уорренов? Помнишь, я рассказывал как-то. Майкл работал со мной, а Марни потом подружилась с его женой и мы одно время довольно тесно общались. Ты тогда... - "была у мамы в животике". Дьявол. Ну только не так, ну же. Как с ребенком разговаривает... как хорошо было бы поговорить с ребенком, доверчивым и принимающим за чистую монету все, что скажет заботливый отец. Безжалостное время ушло водой сквозь пальцы, утекло безвозвратно. - В общем, Марни была беременна тобой. Майкл однажды весь вечер проездил в поисках манго для нее, пока я был занят срочной операцией в больнице и не мог быть на встрече. А Марни с Лизой готовили какое-то экзотическое блюдо для нас обоих.

Если Эрик еще не рассказал ей, Шайло ждет большой сюрприз. Пока Эрик молчал, избегал Нейтана, пока вел себя нейтрально, было время подумать, что делать с приветом из прошлого. Теперь, пожалуй, пришел час сбросить завесу тайны. Так думает Нейтан Уоллес, но мгновение спустя чудовище, жаждущее ощутить сталь в руке, а не в воображении, останавливает пробегавшего мимо официанта и просит голосом Нейтана, тоном Нейтана, даже с вежливым "пожалуйста", чуть более механическим, чем у Нейтана:
- Принесите мне стейк medium rare, пожалуйста. Соль грубого помола и перец отдельно. И нож поострее.

"Еще раз намекни, что я стар, и тебя найдут в безлюдном переулке выпотрошенным, как индейку на Рождество", - подумал не доктор Уоллес, а тот тихий мрачный убийца, часть которого до сих пор гнездилась в его сознании и подсознании, незримо участвуя во всех делах. Нейтан целовал Шайло при встрече или прощаясь, и монстр целовал ее тоже холодными безразличными ко всему губами. Нейтан улыбался с толикой грусти, и монстр растягивал губы вместе с ним, не до конца понимая этот жест. Нейтан поддерживал беседу, приветственно жал руки, делал покупки и убирался дома, совершал все эти простые человеческие ритуалы, и монстр следовал за ним по пятам, повторял за ним, время от времени напоминая: убить. вырезать. уничтожить.

Нейтан больше не режет скальпелем. Нейтан режет словом. Но его оппонент тоже владеет и тем, и другим, а на перекрестье их взглядов, фраз и мыслей - Шайло. Девочка, которая и не догадывается об общем прошлом двух самых близких ей людей. И если монстру плевать, он готов уничтожить всех на своем пути, для него не существует родных, то Нейтан обязан сделать все, лишь бы защитить ее, как и прежде. Пусть она больше не сидит под замком, пусть знает, что ее недуги вовсе не так страшны и опасны, как он говорил, но Нейтан все еще остается ее отцом - до последнего вздоха и даже после него. И если для того, чтобы защитить дочь, придется выпустить монстра, он пойдет и на это.
Особенно когда Эрик смотрит на Шайло c... брезгливостью? Омерзением? Ненавистью? Нейтан звереет, и монстр с готовностью отзывается - принесите, принесите ему стейк с острым ножом, и все вокруг узнают, что вытравить убийцу из Нейтана невозможно. Они единое целое, Джекилл и Хайд, делящие одно тело и один разум, просто по-разному их использующие. Прилюдное убийство с отягчающими обстоятельствами, во всех новостях. Или... можно и без ножа, голыми руками. Нейтану хватит силы свернуть ублюдку шею за один только неосторожный взгляд, поможет опыт и монстр внутри, личный сорт умертвителя, поставщика на местные кладбища для халявного зидрата. Стервятник мог быть ему благодарен, между прочим.

Нейтан почти рычит, приподнимается навстречу Эрику, руки его наливаются силой, которую спонсирует монстр. Давай, убей. Ни к чему разговоры, просто сотрясание воздуха. Смерть - вот эффективное решение всех проблем. Никакого человеческого фактора, только трупный, и бирка с номерном на большом пальце. Даже Шайло не опознает. Шайло... Нейтан сжимает кулак, будто ловит сам себя за горло, тормозит сам себя. Монстр разочарованно ворочается внутри, почуяв близкую свободу и не получив ее, рычит и воет, требует, жаждет. И мрачно замолкает, когда Нейтан вслушивается в неровную, делано светскую речь Эрика. Вслушивается и с каждым словом понимает все меньше.
"Я убил? Рипо-мен? Правда?" Паника неуверенности перерастает в резкое отрицание, неприятие. Конфискатор качает головой - нет, это было в самом начале, он бы запомнил, он не смог бы убить Майкла и Лизу, только не их. Монстр угрюмо молчит - какая разница, убивал или нет, всех недобитых можно дорезать сейчас, постскриптум. Post mortem.

Нейтан воскрешает в памяти время, когда все только начиналось. Свежая могила его обожаемой Марни. Крохотная, постоянно требующая внимания Шайло. И приказы Ротти Ларго - убивай, убивай, убивай. Но с Уорренами было не так. Их убил кто-то другой - Нейтан помнил, как пришел в их дом и увидел их обоих мертвых. Помнил, как снял ненавистный шлем и тщетно искал признаки жизни у Майкла и Лизы. Помнил, как безмолвно горевал и оплакивал их, потому что эмоций и слез уже не осталось. Помнил, как... хотел помочь Эрику и не пошел в этом желании до самого конца, потому что у него не было ни сил, ни возможности бегать за пацаном, раз тот хотел пережить горе в одиночестве. И, возможно, порвать со всем, что будет напоминать о родителях - с Нейтаном Уоллесом в первую очередь.
А он ведь обвиняет тебя в их смерти, - без слов, одной эмоцией напомнил монстр. Ты убил бесчисленное количество людей, но не тех двух. А он хочет повесить на тебя и их тоже. Ответь. Отомсти. Сделай то, что умеешь лучше всего. Убей, убей, убей...

Недоумение и растерянность перевешивают. Нейтан разжимает кулак, выдыхает, встречает взгляд Эрика открыто, нисколько не прячась.
- Подожди, ты что-то путаешь. Их убил не Конфискатор. - "Не я". - Кто-то другой. Конфискатор только нашел их, - "зверски растерзанные трупы, мертвые, покромсанные, ни единой надежды на то, что в ком-то из них еще теплится жизнь, только мясо, мясо, бренная плоть, сырье для зидрата", - но не убивал.
В голосе все те же недоумение и растерянность. Агрессия ушла, будто заблудилась в тумане воспоминаний. Монстр тихо злится, он был так близок к свободе, он так устал сидеть взаперти. Ему нужна кровь, нужно убийство, ему необходимо снова почувствовать, как чья-то жизнь угасает в его руках, и ради этого он даже готов взять на себя те две смерти из далекого прошлого, когда его не существовало вовсе. Но Конфискатор стоит на страже, твердо уверенный, что лишних грехов ему не нужно. Жизнь Нейтана и без того отравлена слишком многим - тем, что он никогда не сможет себе простить. Его рассудок и без того опасно близок к безумию. Слишком близок для человека, который лучше всех знает ответ на вопрос, есть ли жизнь после смерти.

Отредактировано Nathan Wallace (2022-12-04 11:53:53)

Все это уже выходит за рамки ожидаемого противостояния. Нейтан думал, что он будет лидером, поведет разговор в удобное ему русло, обскачет дерзкого пацана, потому что знает больше, помнит больше, и безусловное преимущество на его стороне. Уоллесы - семья, а тот, второй, - пришлый, новый, лишний. Сколько бы Нейтан ни хандрил о том, что дочь выросла, у нее своя жизнь и отец ей не так уж и нужен, но всерьез, в самом сердце, до конца в это не верил. Не верил, что Шайло пойдет против его воли по-настоящему, если он выставит ультиматум. Не верил, хоть и боялся стать ей ненужным. Битва за дочь виделась ему выигранной по умолчанию, потребуй он своего - и Шайло после положенной истерики, заламывания рук, требований и мольбы покорно поплетется за ним, низведя Эрика в статус бывшего.
"Ты не имеешь права", - шепчет невидимая, невесомая Марни, плод его больного воображения. - "Ты не имеешь права, это ее жизнь, и ей решать". Все это безумие, какая-то параллельная реальность. Марни не должна была умереть, как и Майкл, и Лиза. Эрик если и должен был стать женихом Шайло, то с одобрения обоих пар. А то, что происходит сейчас, сон и бред. Хотелось проснуться в какой-нибудь из дней до всех трагедий, осознать, что все живы, и Нейтан никого не убивал и уж тем более не повинен в смерти Уорренов. Впрочем, и в этом сне - тоже нет. Вопреки словам Эрика, его напору, демонстративному спокойствию и железобетонной уверенности.

"Надгробия сохранились у твоих родителей, Эрик, а не газетные вырезки о страшной трагедии", - с тоской думает Нейтан, не подозревая, что мысли его текут в унисон с мыслями Стервятника. Тот, кто когда-то носил фамилию Уоррен, отчаянно врет. Не себе и не Нейтану - Шайло. Девочка явно не понимает, что происходит, почему два дорогих ей человека ведут странный разговор о давних смертях, почему вообще вся эта ситуация имеет значение. Почему все это снова касается больной темы о болезни и гибели Марни, и какое отношение ко всему этому имеет Эрик.
Нейтан чувствует, как на него наваливается усталость - огромным тяжелым мешком, черным и непроницаемым, как... те плотные пластиковые контейнеры, в которые упаковывают трупы. В том числе сильно порезанные. С практической целью - чтобы никакие части, способные отвалиться в процессе, не остались где-нибудь по дороге на радость бродячим собакам, к ужасу мирных граждан и во имя жутковатой потехи местной детворы.

- Это был не я, - жестко отбил Нейтан, уже не скрываясь и не пытаясь спрятать неприятную мерзкую правду. Все здесь ее знают и так, даже больше. - Не знаю, где Майкл перешел дорогу Ротти, на него работал не только я. Хватало и других, готовых выполнить любой каприз по первому слову.
"Убей этого щенка убей убей отрежь его паршивый язык запихай в глотку пусть подавится вспори живот и задуши его же кишками пусть сдохнет сдохнет сдохнет". Монстр вертелся в голове, звал, требовал, жаждал крови и отмщения. Ему было все равно, за что мстить, ему хватало негодования Нейтана, возмущения Конфискатора и нахального, дерзкого тона Эрика, который явно издевался над Уоллесом. Что там происходило в древние времена, когда его еще не существовало, Монстру было без разницы.

Официант приносит часть заказа - что-то для Шайло и стейк для Нейтана. С солью грубого помола, перцем и ножом. Ножом поострее. Монстр хватает его рукой Нейтана, стискивает, едва не рыча от злой радости, направляет на Эрика. Нейтан успевает перехватить управление, почти с размаху втыкает нож в стейк, тот брызгает красным соком на салфетку и скатерть. Монстр втягивает носом запах, тихо ворочается в утробе, жаждет еще. Удерживать его все сложнее, и Нейтан стискивает зубы, пытаясь не дать волю кровавой резне. Чтобы снова были газетные вырезки, грубо покромсанные тела, и какой-то мальчишка, который все видел... Видел, Боже. Вот оно.
Их последняя встреча над телами Майкла и Лизы. Нейтан без шлема - и испуганные глаза Эрика в пол-лица, наполненные ужасом, негодованием, безысходным горем. Уоллес тогда нашел в себе силы предложить помощь осиротевшему пареньку, но тот исчез и больше не появлялся. Чтобы не вспоминать, думал Нейтан, чтобы навсегда отрезать прошлое и учиться жить дальше... или сгинуть где-нибудь в трущобах, не в силах перенести потерю, приспособиться к резко изменившейся жизни. А нет, все было не так.
Ошарашенный внезапной мыслью, Нейтан поднимает на Эрика глаза.
- Так ты все эти годы думал, что это я?.. Я убил их? - "Твоих родителей. Скажешь Шайло сам? Мне сказать?" В его глазах внезапное понимание, растерянность и странная беспомощность, совершенно не свойственная ни Конфискатору, ни тем более Монстру. - Ты же видел меня там. - Не вопрос, утверждение. Ты знаешь так много о том, как именно были покромсаны тела. Ты вообще знаешь слишком много... но делаешь неверные выводы. С того момента и до сих пор. Бедный мальчик. - И поэтому ты... - "...отказался от моей помощи, исчез, просто сбежал, полагая, что имеешь дело с убийцей твоих родителей." - Господи, Эрик. Я и не подозревал. Мне так жаль.

- Уорренов? - рассказа о семействе с такой фамилией Шайло не помнит, но сразу же бросает беглый взгляд на мужчину подле себя. Ее пугает сила с какой он сжимает ее руку и странное ощущение пустоты, когда он выпускает ее ладонь из своей. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы правильно истолковать ситуацию. Расхититель волнуется, упоминание такой знакомой фамилии его задевает и на секунду Уоллес кажется, что речь сейчас пойдет о его семье, о его родителях и в пору будет изумляться необычному стечению обстоятельств, слушать веселые истории из детства человека, с которым связала свою жизнь, смеяться над ними и умиляться рассказам о маленьком Эрике. Увы, реакция Стервятника не обещает веселья и ностальгических воспоминаний. "О чем идёт речь?" Шайло молчит и отрицательно качает головой - она не помнит, о большем ее не спрашивали, вмешиваться она не хочет. Для начала необходимо понять.

Слова о Конфискаторе ставят девушку в ступор. Все что может делать Шайло - переводить взгляд с одного родного человека на другого. "Папа..." Мысленно шепчет маленькая девочка, прячущаяся за маской взрослой Шайло Уоллес. Ей не достает воздуха, как много лет назад, знакомое головокружение возвращается, напоминая о детских приступах. "Нет-нет-нет... Только не сейчас..." Потребовалось много времени, чтобы простить отца, нужно много больше, дабы принять Конфискатора. Задумываться о единении двух личностей в теле Нейтана его дочери невыносимо больно. Силясь понять, Шайло научилась забывать и ненавидит любые напоминания о прошлом отца. Снова будет бессонная ночь, снова борьба. Она забудет - другие напомнят. "Скажи что ты этого не делал..."

К горлу подкатывает тошнота. Хочется оказаться в кровати, выпить горсть лекарств и забыться сладким сном. Закрыв лицо руками, Шайло мечтает оказаться в другом месте. Части пазла складываются воедино против ее воли. Не будет счастливых воспоминаний. Ни о прошлом, ни об этом дне. "Эрик..." Повзрослевшая Шайло хочет принимать таблетки только из его рук. Она всецело доверяет и не сомневается, но впервые в жизни желает заткнуть Стервятника, не давая возможности продолжть. Если он говорит, то правду. Если обещает, то выполнит.

Из оцепенения девушку выводит возня по соседству. Бывший Расхититель и отец преодолели фазу словесной перепалки и перешли к физической конфронтации. Не так Шайло представляла этот вечер, будь он неладен.

- Хватит! Замолчите сейчас же! - крик проносится над залом и заставляет умолкнуть всех посетителей ресторана. Люди оглядываются, им требуется время понять к кому обращается подскочившая с места девушка, резким рывком опрокинувшая стул. Не проходит и минуты как вокруг воцаряется привычный гомон общепита, а Шайло переводит дух и выкручивает громкость на минимум.

- Ты! -  Шайло тычет пальцем сначала в отца, следом в будущего мужа, - И ты! Вы оба!

Ей хочется крепко выругаться, но словарного запаса не хватает и эмоции приходится выражать возмущенно-раздраженным фырканьем, смешанным с неопределенного рода восклицаниями.

- Дай сюда, - девушка злобно шипит на официантку, поспешившую на зов Стервятника, чтобы попросить подождать одну минуту, и отнимает из ее рук десерт, предназначенный для совсем другого посетителя. Не обращая на это абсолютно никакого внимания Уоллес смотрит с таким остервенением, что спорить с ней не решаются и покорно отдают тарелку. Этим же взглядом Шайло одаривает всех присутствующих за своим столиком.

- Или вы сейчас же объясняете что все это значит или... - подыскивать подходящую угрозу Шайло некогда, она вот-вот взорвется и начнет осыпать проклятиями обоих мужчин. Не очень результативно, зато очень эффектно. Она уже и сама сумела сложить два и два, хотя и отказывалась верить в получившийся результат. В глубине души теплится надежда, что все совпадения случайны и не имеют ничего общего с ее выдумками, разум на надежду не полагается, хочет подтверждений, - Или мы будем разговаривать дома.

Преимущества нейтральной территории на лицо. Здесь Шайло не сможет никого убить, в то время как дома без кровопролития обойтись выйдет едва ли. С другой стороны, и ложкой можно хорошенько поковыряться в глазнице, даром что вилки не подали. Как реагировать адекватно она не может даже представить. Как встать на сторону одного и оставить в меньшинстве другого, если от этого зависит будущее? Шок от происходящего не даёт Уоллес заплакать и убежать от проблемы. Даже если она додумала то, чего не стоило - вечер бесповоротно испорчен, если права - несколько лет жизни под откос.