"Перешон" шел ко дну. Вот, пожалуй, и все. Конец их славным приключениям, надеждам, планам... любви. Победа или поражение, Паладайн или Такхизис, новый Катаклизм или мирная жизнь - все это будет уже без них.
Танис окинул быстрым взглядом корабль и готовых погибнуть друзей. Водоворот ревел совсем рядом и засасывал тонны соленой воды куда-то на дно, к останкам некогда блистательного города Истара. Cовсем рядом хлопал крыльями Скай, рискуя своей жизнью и жизнью наездницы, только чтобы... что?
"Спаси меня, - мелькнула трусливая, едва ли контролируемая мысль. - Забери меня отсюда, Кит. Я хочу жить". Танис не думал о том, как будет объяснять ей свой побег, не размышлял, почему она должна спасти его, предателя, а не кого-то из родных братьев. Карамона, конечно. С Рейстлином уже не выйдет.
Тяжелая волна перевалила через борт, надавила на палубу и заставила корабль еще больше крениться в сторону водоворота, открывая взору гигантскую воронку, которая равнодушно перемелет без следа целый флот. Ледяные мурашки скользнули по спине Таниса, скользнули и исчезли. Он умрет, но по крайней мере он сделал все, что мог. Их небольшой отряд не вышел бы из Устричного в его отсутствие, а любая попытка связаться с ними, похоже, привела бы к разоблачению. Это могло длиться долго, но закончилось бы, вполне вероятно, так же. Смертью.
Последняя его мысль была о Лоране. Узнает ли она, где он сгинул? Будет ли ждать его, искать по свету? Или, залечив свое разбитое сердце, найдет кого-нибудь получше, без приставки "полу-" к прозвищу... и будет абсолютно права. Почему-то внутри больно кольнуло, хотя Танис уже почти отрешился от действительности. Волна набрала силу, вспенилась, тяжело поднялась и устремилась к нему; навалилась, сшибая с ног, обожгла холодом и сомкнулась над головой, обещая долгожданный покой. Танис закрыл глаза и неожиданно почувствовал, как толстые когти перехватили его, сомкнулись на животе и больно рванули вверх, вытягивая из водяного плена. Последний воздух, который он успел захватить вдохом прежде, чем накатила волна, буквально выбило из легких. Скай над ним яростно бил крыльями, сражаясь с ветром, мачты трещали под напором воды.
- Не-е-ет!! - Крик потонул в скрежете сминаемого водой "Перешона". - Отпусти меня, я должен умереть с ними!
"Не должен, - шептал тихий, едва слышимый голос. - Она выбрала тебя, спасла тебя. Ты ничего не мог сделать".
Не мог, но должен был, чтобы не видеть теперь, как переломанный безжалостной стихией корабль канул в водоворот, унося его друзей. Никто из них не заслуживал смерти больше, чем сам Танис. Но Кровавому морю Истара было все равно - оно все так же несло свои темные воды, закручиваясь бесконечной спиралью. Слезы Таниса, мешаясь с солью, текли по мокрым щекам, тонули в бороде и капали вниз. Несколько долгих минут Скай боролся с ветром, и Полуэльф почти хотел, чтобы он рухнул вниз следом за кораблем вместе с наездницей и им самим - туда и дорога. Но дракон кое-как выправился, тяжелыми взмахами мощных крыльев набрал высоту и устремился прочь, крепче стиснув Таниса в когтях и едва не переломав ему ребра.
Встречный ветер хлестал по лицу, высушивая слезы, леденил промокшую одежду, и Таниса трясло от холода. К тому моменту, как на горизонте показалась полоса темной земли, он почти смирился, что придется жить.

Отредактировано Tanis Half-Elven (2023-06-26 00:24:41)

Наконец-то земля, твердая почва под ногами. Или, вернее, под телом - в первые мгновения после того, как Скай швырнул его на песок, Танис не мог даже пошевелиться. Мышцы закостенели, разум тоже казался заиндевевшим, а тупая боль утраты наполняла все его существо. Живой. Не этого ли он просил мысленно, наблюдая, как приближается водоворот, как волны играют с "Перешоном" словно со щепкой, как вся команда бодрится, но в глазах их явно видна обреченность, и каждый понимает, что умрет? Трусость была вознаграждена за счет совести. Ведь можно сколь угодно долго уверять себя, будто он не имеет отношения к решению Китиары, и это Паладайн или Такхизис ее рукой или когтистой лапой Ская избрали единственного, кому предстоит жить дальше, но... Как жить, если за тебя заплачено десятками жизней? Танис никогда не считал себя достойным большего, чем остальные, однако именно ему теперь предстоит нести бремя исключительности. Как будто мало быть полуэльфом.
Дыхание тем временем выровнялось, силы постепенно возвращались, и зрение чуть ли не помимо воли сфокусировалось на сапогах, твердо прошагавших по мокрому песку и остановившихся прямо возле него. Теперь спасенному предстоит ответить за спасение? Вполне в духе Кит. Танис приподнялся на подрагивающих руках, сел на колени и лишь тогда поднял голову, встречая ее яростный взгляд. В гневе она была неумолимо жестока и ровно настолько же прекрасна. Он... пожалуй, даже боялся. Не ее, а осознания, на что она способна в достижении цели, через что способна переступить и чем пожертвовать. У него самого никогда не было такой яростной напористости, такой убежденности в верности собственных действий, умения действовать без оглядки и не жалеть... или, по крайней мере, жалеть так, что этого никто не видел. Китиара не была бессердечной, уж ему ли не знать. Но она являлась лучшим, высшим воплощением полного страстей человеческого существа, когда-либо рожденного под лунами Кринна. Горячая, быстрая, живая.
Танис коротко и чуть слышно вздохнул, не сводя с нее взгляда, обвиняя себя через ее полный ярости взор, а затем покачал головой.
- Чтобы... что, Кит? Ты забрала у них человека зеленого камня, и они посчитали меня предателем? - "У них". Он даже не понял сразу, как провел черту между собой и теми, кто канул в морскую бездну. - Мы оба знаем, что так и случилось бы. - Танис не отводил глаз, одновременно сдаваясь ей и наказывая прямым, будто взывающим к совести взглядом ее же за то, что все эти родственные узы нисколько не помешали бы Китиаре исполнить свою цель. Сторона в войне лишь условность, если ей нужен Берем - она возьмет его, кто бы его ни охранял. - Скажи мне лучше, почему ты спасла меня? Почему не того, кто ценнее?
Берема. Или... Карамона. Кого-то из них двоих, и пусть Кит сама решит, кого именно Танис имел в виду, потому что он и сам этого не знал. Оба варианта явно превосходили по значимости его скромную персону, и все же он здесь, на твердой земле, а над их головами сомкнулись кровавые волны и смерть уже приняла их в свои объятия.
Взгляд Таниса был усталый, подернутый пеленой отчаяния, но при этом цепкий и устремленный будто бы в самую душу Китиары, куда-то глубоко под доспехи, под напускную и непритворную злость, под ярость и страсть, в тот крохотный запрятанный уголок, где Китиара хранила свою боль.