Справедливый упрек, безусловно. Тому, кто вечно находится меж двух огней, всегда приходится предавать. Любой выбор, любой шаг в одну сторону - неизменный уход от противоположного, неизменное предательство. Лучше всего, безопаснее всего стоять на месте, не склоняясь ни к одной из дорог, но и это Танис вряд ли мог себе позволить в стремительно меняющемся мире, балансирующем на краю пропасти. Тучи сгущались над Кринном, и не было тому никакого дела до одного отдельно взятого полуэльфа, который никак не мог обрести себя, мечась из стороны в сторону. Это было спасением Таниса и его же проклятием.
"Не клялся". Он качнул головой упрямо, но Китиара уже сама сказала иначе, выбрала другие слова. Заставил поверить - да, так вернее. Для нее, быть может, и то, и другое одинаково, разницы почти нет. Для него, для того, кто несколько дней гулял по лезвию ножа, тщательно подбирая слова, но не ограничивая себя в чувствах и действиях, это имело значение.
Злость в голосе и взгляде Китиары ощущалась почти физически, однако все это был только туман, буря, бушевавшая поодаль, соленые дождевые капли и порывы ветра. Если бы Кит всерьез хотела его убить, то уже сделала бы это. И Танис бы не сопротивлялся, с готовностью и скорбью принимая, что должен. Торжество справедливости.
А вот слова хлестали как пощечины. Танис вздохнул с судорогой в горле. Всерьез возразить ему было нечего - она права, в попытках спасти больше он утерял все, кроме самого себя, зависшего, как и прежде, на распутье. Гнев Китиары не страшил, ее слова - лишь пар, злость и боль, невыносимая боль, которую она прятала ото всех, даже от самой себя. Невозможно лишиться в одночасье всего и сохранить спокойствие. Пусть уж лучше бушует, пусть горит, ненавидит, обещает убить... Попытается убить, хотя бы и почти случайно. Танис проследил взглядом, как шлем вылетел из-под ноги Китиары, неуклюже шлепнулся, прокатился по песку и, наконец, замер вблизи полосы прибоя. Если бы Кит злилась на него всерьез, ненавидела всерьез, желала убить, то сейчас на месте шлема лежала бы голова Таниса.
Он подошел к ней, неловко ступая по рыхлому песку все еще плохо гнущимися ногами.
- Рейстлин жив, Кит. Возможно. Я так думаю. - Наверное, неудачный момент для не самых достоверных сведений, но видеть, как она страдает, было нестерпимо. Что, собственно, Танис действительно знал? Рейстлин исчез с "Перешона" каким-то одному ему ведомым образом и тем самым лишил Карамона воли к жизни. Близнецы как обычно шли разными дорогами. - Его не было на борту, когда корабль ушел под воду. Уже не было. Я не понимаю, как он это сделал, но это правда. Если магия не убила его в процессе, он наверняка жив.
Скорее всего, вдаваться в подробности и вовсе не стоит. Что бы там ни придумал Рейстлин, пусть сам разбирается с сестрой, когда встретит ее. Выглядеть доносчиком и еще большим предателем, чем есть, Танис не желал. А вот от объятий не удержался - боль Китиары казалась слишком явной, тяжелой, удушающей. Он мягко притянул девушку к себе за плечи, прекрасно понимая, что в любой момент она может высвободиться, взорваться новыми обвинениями или даже ударить его. И, вероятно, имела на это полное право. Но видеть ее такую, невероятно сильную и глубоко, до самого сердца раненую, находиться рядом и ничего при этом не сделать, было невыносимо.
