Тогда всё было по-другому. Они были другими. Еще наивными, еще не понимающими, как стоит беречь чувство, рожденное изнутри желанием, а каким — так у каждого свои. Не сравнивать — самое сложное, когда саднящие раны, скрытые платьем, открываются и кровоточат образами, смазанными настоящим. Словно марево какое, Арамис касается Анны, и сквозь его прикосновения ощущается позабытое, принадлежащее аббату, умершему, но... Никаких «но» ведь. Он в самом деле умер. А возродился совсем другим.
    Мы рады всем, кто неравнодушен к жанру мюзикла. Если в вашем любимом фандоме иногда поют вместо того, чтобы говорить, вам сюда. ♥
    мюзиклы — это космос
    Мультифандомный форум, 18+

    Musicalspace

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Musicalspace » Фандомные игры » Почувствуй бесконечность и величие темноты


    Почувствуй бесконечность и величие темноты

    Сообщений 1 страница 5 из 5

    1

    Фандом: Tanz der Vampire
    Сюжет: основной

    ПОЧУВСТВУЙ БЕСКОНЕЧНОСТЬ И ВЕЛИЧИЕ ТЕМНОТЫ
    https://i.imgur.com/AcpeQVN.png https://i.imgur.com/s0NXXJE.png https://i.imgur.com/H1MWNYI.png

    Участники:
    Magda,
    Herbert von Krolock

    Время и место:
    Замок фон Кролока, ночь Бала, сразу после побега Сары, профессора Абронсиуса и Альфреда


    В ночь Бала Магда набралась храбрости, чтобы тайком подсмотреть за танцующими, но на торжественном празднике уже можно (нет) ставить крест.

    +2

    2

    На Бал Магду, само собой, никто не звал. Кому есть дело до вчерашней служанки, ставшей вампиром совсем случайно по вине обнаглевшего еврея. Спасибо, что из замка не выставили вон, но и то потому, что - как подозревала девушка - не заметили особого присутствия двух новоиспеченных упырей. С одной стороны, неплохо, что Магда осталась незамеченной, с другой - любопытство искалывало иголочками изнутри, заставляя искать возможность хотя бы одним глазком подсмотреть за происходящим на Балу.

    Магда последние несколько лет жила в мире, где чеснок твой лучший друг, а упырь - страшная кара за грехи, с которыми бороться было трудновато. Но Йони Шагал не был грехом служанки, девушка оказалась заложницей глупейшей ситуации, вынося приставания хозяина трактира. Сейчас Шагал так не раздражал, даже более того, Магда была бы не против скоротать часок-другой в обществе мертвого еврея, а злиться на него за свою смерть как-то даже и не выходило. Если так подумать, жизнь Магды была полна безнадежности. Что ее ждало в обозримом будущем? Если бы повезло, то попался бы какой-то хороший парень, может, даже чем-то похожий на Альфреда. Хотя нет, такому как Альфред подходит такая, как Сара. А простая и бесхитростная Магда могла рассчитывать разве что на какого-то деревенского парня, который закроет глаза на то, что в постели новоиспеченной жены гостил в свое время трактирщик. Магда бы даже не отказалась от перспективы своего дома с беленькими занавесочками на окнах и выводком детей, но все это было иллюзией, а правда заключалась в том, что белокурая девица была чужой в этой деревне, и в любой другой по округе. Никто не станет с ней связываться, доброта Ребекки Шагал все еще отпечатывалась где-то на грудной клетке, требуя благодарности за то, что приютила в свое время.

    Один этап прошел, второй начинается. Смерть - это только начало, как оказывается. Шок уже отпустил, дав толчок к новым шагам вперед. Шагал остался не то в гробу, не то где-то в склепе, Магда же, ведомая любопытством, бродит по коридорам. Замок кажется большим, даже слишком, ощущаешь себя карликом в его стенах, тянешься к верху - не достать. Девушка осматривается, выглядывает, пытается понять, где же само действо происходит.
    Музыка становится путеводной звездой. Не напевы самой Магды под нос, не бурчание Ребекки, не рулады Сары, а именно музыка, достойная внимания. Танцевать Магда умела только то, что в голову придет, но расслышать изысканность нот - легко. Магда ускоряет шаг, бежит, от напряжения ломит плечи, под ложечкой начинает сосать. Перекус несчастным поздним путником, который случился у нее вскоре после обращения, уже провалился где-то в желудке, оставляя пока еще едва заметное чувство голода, который можно было отогнать чем-то любопытным.

    Высокие створки дверей приоткрыты, и Магда припадает к ним, рассматривая в щель наряды, танцы, бледную кожу, острые зубы, алый шелк на Саре.
    Сара? Везучая! Зависть, чуждое чувство живой Магде, вспыхивает ярким пламенем сейчас в мертвой Магде. Надо же, рыженькая хорошенькая дочка старого еврея отличилась. Вот куда она, значит, сбежала, а батенька ее помер от укуса, пока бегал в поисках дщери, а потом и саму Магду укусил. И теперь Сара танцует на балу. За какие такие заслуги?

    Магда давит раздраженный вздох, начинает ногами повторять движения, потом решает повторять уже под музыку не только ногами. Она увлекается, напевает себе под нос мелодию в стремлении запомнить, и совершенно не понимает, что происходит за дверьми. Острый запах крови бьет в нос, вызывая гортанный короткий рык. Двери распахиваются с таким грохотом, что Магда едва успевает отскочить, влетая в стену плечом, лишь бы не затоптали беглецы. Люди, живые люди, теплые люди, теплая кровь - она делает несколько шагов за ними, обнажает клыки, не обращая внимания на завывания позади, но следом несется толпа, видимо, собирающаяся либо сожрать беглецов, либо, что вероятнее всего, вернуть еду Графу и его сыночку-блондинчику. Какая жалость, Магда бы с откровенным любопытством попробовала бы кровушку Сары...

    От размышлений и мечтаний Магду отвлекает налетевший на нее тот самый блондинчик. Устоять на ногах не выходит, и Магда задом шлепается на холодный пол, с некоторым удивлением взирая на свои голые и босые ноги, затем на ноги возвышающегося на ней Герберта, на которого она постепенно поднимает взгляд.
    - Добрый вечер, а вы тоже решили погнаться за едой или просто бежите?

    +3

    3

    - Бу! - Ироничный возглас вырвался из уст графа фон Кролока победно, словно пробка из бутылки шампанского, а следом зал огласил его грудной хохот. Герберт моментально подхватил настроение отца, с безумным воодушевлением похлопал по руке и плечу соседа, и его заливистый смех перекинулся на гостей как пожар от спички, брошенной на сухую солому. Ведь как можно остаться в стороне, если хозяин бала повелел смеяться? Впрочем, Герберту воинственный настрой Альфреда, направившего на компанию вампиров грозное оружие в виде канделябра, показался не столько жалким и смешным, сколько очаровательным. Нет, разумеется, он не забыл, как юноша подло подставил его под удар профессорского зонтика. Тем не менее за эти несколько веселых секунд Герберт не раз смерил его взглядом, а потом потянулся кончиками пальцев к плечу, облаченному в плащ цвета воронова крыла, желая поделиться впечатлениями: "Оте-ец, ну гляди, какой..! - Он готов был произнести это одними губами, так тихо, что услышало бы только чуткое левое ухо графа. - Как грозно канделябром машет, у-ру-ру, ты смотри! Это так умилительно и забавно, что я, может быть, даже его прощу за сегодняшнее!"
    Не успел. Вместо того, чтобы привлечь внимание отца к решительным и, как в первый момент казалось, совершенно бесполезным действиям Альфреда, Герберт с округлившимися от ужаса глазами указал пальцем на выросшую посреди зала крестообразную конструкцию. Следующую минуту в его памяти заволокло едким туманом с фантомным запахом ладана, таким же воображаемым гулом молитвенных распевов и испуганными дамскими визгами. Кажется, он бросился прочь из зала быстрее всех, но потом в спешке запнулся о вампиршу, которую ее спутница оттаскивала от источника страха буквально волоком за пышную юбку, запутался ногами в оборках, а когда вновь обрел равновесие и рванул дальше, увидел впереди спины гостей и на их фоне - покачивающийся горб Куколя, шустро прихрамывающего следом. Едва Герберт вылетел в высокие резные двери, его остро кольнуло беспокойство, вынудило коротко обернуться и посмотреть, как психологическую атаку крестом пережил граф, и именно в этот злополучный миг его грудная клетка врезалась во что-то мягкое. Послышался глухой удар тела об пол, а затем ироничный вопрос, который заставил Герберта притормозить и вспомнить, что он опасный, красивый и грациозный хищник и у него есть гордость. "Да как только можно было это предположить?!"
    - Нет, - оскалившись, отмел он сразу оба варианта чисто из желания противоречить незнакомке, которая перешла все социальные границы, когда попыталась задеть его самолюбие в миг абсолютной уязвимости. Ах, если бы можно было перенестись на минуту назад, протащить ее в бальный зал, заставить любоваться на это огромное, жуткое распятие, что сложено из тотально не связанных с христианской верой предметов, но все равно лишает тебя сил, ломает волю и наполняет сердце животным ужасом, дающим инстинктам свободу господствовать над разумом. Посмотреть бы, как резво та, у кого даже кровь первой жертвы на клыках не обсохла, будет бежать от враждебной ей силы, как она будет при этом верещать и какая гримаса исказит ее дерзкие черты. Герберт порвал с миром света сотни лет назад и все равно сдавался при виде символов веры, с которой и при жизни желал иметь поменьше общего. Будь она проклята, он даже не был уверен, несла ли она тогда ему свет. А только что эта вера поставила крест на долгожданном торжестве, на их с отцом многолетнем плане, на его праздничном настроении, на утолении жажды удачной и симпатичной ему жертвой. - Я не бегаю за едой. Я ее заманиваю и ата...
    "..кую". На последнем слове Герберт планировал сделать гордо-летящий шаг вперед и удалиться. Но из дверей выкатились грузный вампир, разодетый под русского аристократа, и французский паж, которого первый толкнул так, что бедняга свалился виконту под ноги. Эффектно начатая фраза оборвалась, когда Герберт споткнулся и свалился на ироничную вампиршу с высоты своего роста. Нечаянно поставленная "подножка" сразу же вскочила на ноги и пулей скрылась от его гнева в темноте коридора.

    +3

    4

    По хорошему следовало встать, отряхнуться и убраться подальше с глаз хозяев замка, например, обратно в подвал. Заодно рассказать Йони, что побывала так близко от бала, как трактирщику и не снилось, пусть завидует. Но упыриха вместо этого продолжала сидеть, рассматривая кажущегося еще более высоким блондина, как там его по титулу, да к черту, все равно не запомнит. Очевидно, блондинчик был оскорблен предположением Магды, что не отменяло самой сути этого вопроса, и девушка с некоторым азартом, откинув голову назад, опершись ладонями о пол, ждала, что вот-вот сын графа откинет волосы назад, гордо посмотрит на нее, махнет рукой и удалится дальше, чтобы устроить погоню за едой. Видимо, чтобы заманить... и что-то с ней сделать. Впечатляюще, конечно. При мысли о еде Магда нервно сглатывает, искренне завидуя блондинчику, сама новоиспеченная вампирша понятия не имела, как ее заманивать, а потом ата... что там такое?

    Минутное замешательство, попытка выглянуть из-за графского сына. Магда широко распахивает глаза, прекрасно понимая, что сейчас произойдет катастрофа, но избежать ее нет никакой возможности, разве что на карачках уползти, но это дело не быстрое, будет только хуже. Движения бегунов словно замедляются, Магда видит, как нечто в кружевах врезается в блондинчика, тот спотыкается и падает прямо на нее.

    Нет, ну, конечно, после Йони этот молодой - на самом деле, не очень, но не важно - человек сверху Магды выглядел поприятнее, так что вампирша не имела бы ничего против, протяни он руки и пощупай ее за округлые бедра. Девушка цепляется взглядом за взгляд белокурого создания, задумчиво пытается решить, что стоит сделать: взвизгнуть, как девственница на выданье, спихнув с себя графского отпрыска и возмутиться, либо ехидно улыбнуться, обнажая клыки и вопросить, нравится ли ему так лежать? Первое сделать труднее, учитывая, что Магда разгуливала по замку Кролоков практически в исподнем: ночная сорочка, в которой ее укусил Шагал, претерпела некоторые изменения, например, стала больше по фигуре, обнажив все аппетитные изгибы служанки. Но пытаться соблазнить блондинчика тоже выглядит идеей, не выдерживающей никакой критики, если так подумать. К тому же, странный громкий рык из-за дверей зала, подталкивает к третьему варианту: Магда спихивает с себя молодого человека, но дергает его за руку, тянет за собой куда-то в сторону по коридору, не разбирая дороги. Зачем, куда, самой Магде было не понять, это просто какой-то странный порыв, не содержащий никакой умственной нагрузки. Если бы остановилась, то, наверное, сообразила, что блондинчику бежать в принципе никуда не надо, если то был граф, возмущенный побегом еды. Но служанке было не положено находиться у тех дверей, а скудоумия Магде хватало, чтобы понять, что ничего не изменилось, что в трактире была прислугой, что тут - непрошенной гостьей.

    С этим нужно что-то делать. Стать своей. Иначе место ей будет извечно в деревянном гробу в подвале, который придется делить с хитрым евреем, уже порядком надоевшим Магде за смертную жизнь, в посмертной хотелось бы его поменьше видеть и чувствовать.
    - У вас в замке имеется дракон? - Интересуется вампирша, с некоторым удовлетворением ловя себя на мысли, что одышки после такого бега не наблюдается. - Кажется, мы заблудились... и еда ваша сбежала... а что там, собственно, произошло, вряд ли у вас такое развлечение, отпустить их подальше, а потом гоняться за ними по всей округе.

    Отредактировано Magda (2024-01-12 22:13:47)

    +2

    5

    Приземление оказалось мягким, упругим, пружинящим — Герберт почувствовал это ребрами, когда выставил вперед руку для опоры за секунды до того, как сломал бы Магде нос грудной клеткой. С десяток блесток отвалились от его парадного костюма и упали ей на лицо, словно разрисовав его веснушками, и в глубокое декольте ночной рубашки. Кто угодно другой на месте Герберта как минимум заинтересовался бы содержимым некогда белоснежного балахона, как максимум - оценил бы на ощупь, воспользовался возможностью прикоснуться к налитой груди, приложился ладонью к округлому бедру, а то и жарко покатался с клыкастой девой по холодному полу. У виконта фон Кролока падение на привлекательное женское тело вместо приступа ненасытной лютой страсти вызвало досаду, омерзение от того, как это вышло неуклюже и неизящно, да почти неуловимую саднящую боль в основании ладони, ударившейся об пол. Первым его порывом было не кокетливо оскалиться случайным образом угодившей в его руки добыче, а вскочить на ноги и отряхнуться - не столько от пыли, сколько от неловкости, раздражения и смутной тревоги. От некстати всплывшего в голове воспоминания о том, как он предлагал отцу застелить ведущий к бальному залу коридор пурпурной ковровой дорожкой, чтобы усилить торжественность сегодняшней ночи, и тот идею отверг. Сейчас напольное покрытие, неаккуратно собравшееся гармошкой десятками бегущих ног, только подчеркнуло бы, каким фиаско окончился Бал и какой напрасной оказалась его мрачная помпезность. Увы!
    "Что теперь об этом думает отец? Как сильно он огорчен?" Ведя пальцами по боковой пряди волос, зачерпнувшей пыли, Герберт оглянулся на приоткрытые двери в зал. Однако пока он пару мгновений решал, достаточно ли у него смелости, чтобы лицом к лицу столкнуться с гневом отца, пускай и не обращенным на него лично, молодая вампирша схватила его за руку и попыталась куда-то тащить, очевидно, рассудив, что только что пережитый ими вместе пикантный момент располагает к подобной фамильярности. Герберт зашипел и не просто отдернул руку, а обратился в летучую мышь и воспарил к потолку.
    Если его кто-нибудь однажды спросит, почему он не продемонстрировал силу, почему не выместил на Магде свою бурю эмоций от унизительного завершения Бала, объявив ее вдобавок единственной виноватой в том, что он оступился, и почему полетел прочь от дверей в церемониальный зал,  где его отец, возможно, переживал внутренний крах, Герберт обвинит во всем крест. И непременно добавит, что это Магда последовала за ним, не он за ней. В самых мрачных красках расскажет, как в его голове на несколько минут произошло тотальное затмение разума при виде фигуры, которая на первый беглый взгляд даже мало походила на распятие, но обрела его силу, очевидно, из-за вложенного в нее смысла. Она отравила ночь, предначертанную самим графом фон Кролоком как особенную, отравила ощущение власти над смертными, охватившее Герберта, когда граф вонзил клыки в шею Сары, отравила последние тринадцать лет, что они прождали в ожидании этой жертвы, отравила сам бальный зал, и эта священная плесень как будто выделяла споры, прорастала дальше, за ее пределы, распространялась по пустым коридорам замка, грозя покрыть и Герберта, обещая муки в адском огне и вечный тлен.
    Часть фамильного гнезда, выбранная в качестве временного укрытия от этой полуреальной, полунадуманной угрозы, нравилась ему меньше всего. Здесь отчетливо проявлялись признаки неумолимого запустения, с которым не под силу было бороться одному инвалиду-слуге. Они будто вынуждали Герберта посмотреть в глаза объективной правде: должно быть, он переживет замок, где когда-то родился, и навсегда утратит то ностальгически теплое ощущение дома, что в нем еще осталось.
    Стоило летучей мыши закрепиться под потолком, как ее тонкая пятипалая лапа угодила в паутину. Она принялась гадливо дергаться в попытках очистить когти, шумно махать крыльями и в конце концов сорвалась. Герберт приземлился на пол в человекоподобном обличье, грациозно забалансировал на одном мыске, прежде чем твердо встал на обе ноги, поднес к лицу ноготь, в трещине которого застряла воздушная нить, и кинул в Магду недовольный взгляд. Что с потолка, что с высоты его роста она выглядела под стать обстановке - как жутковатое привидение старого замка, с развевающимся в воздухе белым подолом, растрепанными волосами и чуть запавшими глазами. Словно из страшных сказок об утопленницах или юных девах, бросившихся в пропасть с башни из-за несчастной любви.
    - Нет, это ты заблудилась. Я отлично знаю, где я. Я у себя дома, - отрезал Герберт, споря скорее с негостеприимной окружающей атмосферой, со священным ужасом, покусившимся на его уют, нежели с Магдой. Тему сбежавших гостей он не поддержал вовсе, считая разбор неудач с вампиршей, для которой смертные не предназначались, ниже своего достоинства. Герберт хотел уже оскорбленно замолчать, а то и вовсе улететь проведать графа, как его неустойчивое внимание привлек наивный вопрос о драконе. Он не сомневался, что Магда задала его совершенно серьезно и примет его слова за чистую монету. Во что только не верил деревенский люд, который в большинстве своем не просто необразован, но и вообще неграмотен, следует народным приметам и находится во власти дремучих предрассудков. Грешно не сыграть с этим шутку, когда тебя только что напугали до безумия и отчаянно необходимо отвлечься.
    — Имеется, - ответил Герберт с серьезным выражением лица, за которым едва ли можно было заметить подвох. Разве что в глазах полыхнул и потух игривый огонек. Казалось, к нему начала возвращаться прежняя надменность и беспечность. - А что?

    +1


    Вы здесь » Musicalspace » Фандомные игры » Почувствуй бесконечность и величие темноты


    Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно