Когда ее в неурочный час побеспокоила послушница, сообщившая, что праведный сын Элистан хочет ее видеть, жрица тут же отложила книгу, которую читала, и поспешила к наставнику. Последнее время мужчине сильно нездоровилось и, хотя обеспокоенность окружения его состоянием претила ему, он принимал это, как и свою немощь.
Преодолев припорошенный снежком двор, Крисания вступила под своды главного здания, где и находились покои наставника, у двери привычно отирался кто-то из служек. Не обратив на мальчишку никакого внимания, Крисания тихо постучала и, дождавшись ответа, толкнула тяжелую дверь, отделявшую прохладный коридор от жарко натопленной комнаты, что было очень кстати: спеша сюда, она забыла накинуть плащ.
К ее изумлению, наставник был не один. В ближнем к камину кресле, стоявшем напротив стола, в пол-оборота к ней сидела эльфийка, которую посвященная сразу же вспомнила: не прошло и пары лет, как они с наставником были на свадьбе дочери Беседующего с солнцами.
- Здравствуй, Крисания, - мужчина приподнялся в кресле, приветствуя гостью, и вновь тяжело опустился, кутая плечи в подбитую мехом накидку.
- Да осветит Паладайн ваши пути, - жрица обвела взглядом присутствующих, но с места не сдвинулась. Если на мужчину был обращен взор полный теплоты и почтения, то на эльфийку посвященная искоса бросила взгляд, полный затаенного любопытства.
- Проходи, присаживайся. Надеюсь, тебя не затруднит самой налить себе чай? – В голубых глазах наставника, заплясали насмешливые искорки, изредка он позволял себе подтрунивать над своей воспитанницей. В ответ девушка лишь еле заметно улыбнулась и, кивнув, наполнила одну из кружек, что стояли на каминной полке, горячим ароматным напитком.
- Сегодня под стены города прибыла очередная группа беженцев, - начал он разговор, когда посвященная устроилась в свободном кресле, чуть передвинув его, так, чтобы ей было одинаково удобно смотреть на обоих собеседников.
- Лорану я уже успел отчасти ввести в курс дела, и она любезно согласилась нам помочь, - на этот раз взгляд Элистана, обращенный к Крисании, сделался спокоен и сосредоточен.
- Необходимо организовать новый лагерь, обеспечив людей самым необходимым. Крышей над головой, едой, одеждой. Погода сейчас, сами видите, стоит какая. То дождь, а то и морозом прихватит. Там пригодится твой дар исцеления, Крисания. А Лоране доводилось прежде помогать мне обустраивать беженцев. Думаю, вместе вы справитесь.
Элистан замолчал, переводя взгляд с Крисании на Лорану и обратно. Он знал, что его ученица недовольна, но что, пока они не останутся одни, девушка и слова поперек не скажет, так что не собирался предоставлять ей подобной возможности.
- Медлить нельзя, так что брат Геодор, уже занят подготовкой всего необходимого, выехать надо будет завтра утром, на подводе с самым необходимым, одеялами и продовольствием,  – сделав глоток чая, Элистан поморщился и отставил кружку в сторону.
- Пока сложно сказать, как быстро удастся собрать остальное, но к вечеру я пришлю кого-нибудь из послушников с известиями. Пока что от магистрата там временно распоряжается мэтр Готтлиб, но по вашему прибытию в лагерь он передаст дела вам.
Слушая наставника, Крисания сохраняла на своем лице выражение внимательной вежливости и ждала того момента, когда гостья откланяется, потому как обсуждать детали в присутствии посторонних ей абсолютно не хотелось. Она была самолюбива, и признаваться перед гостьей, что плохо понимает, с какого конца браться за поручение, совсем не хотела.
Тем более перед принцессой Квалинести. Казалось бы, принцесса эльфов – существо, максимально далекое от грязных бытовых нужд, тем более людских, и вдруг выясняется, что она уже не раз помогала праведному сыну, и понимает в подобных делах побольше жрицы.
К тому же, пусть  Элистан всегда отзывался о Лорантолассе с неизменной теплотой, Крисания не понимала ее. Променять служение богу сначала на судьбу воительницы, а затем на политику и замужество? Но зачем?
С другой стороны, ведь новая жизнь явно не убила в эльфийке сострадания и желания помогать окружающим – иначе ее бы тут не было. Все это было непривычно, и Крисания невольно чувствовала зарождающееся любопытство. Она не понимала. Но хотела попробовать понять.
- А теперь мне надо отдохнуть, - после непродолжительного молчания проговорил мужчина, мягко улыбаясь, и, не желая хоть как-то стеснять его, женщины поднялись и, вразнобой попрощавшись, направились к двери, однако у порога их остановил голос праведного брата.
- Хорошей вам дороги. И помните, они боятся, а страх – плохой советчик.
Последние слова вызвали у жрицы недоумение, но разбираться в них она решила уже на месте, ей еще самой необходимо было подготовиться к дороге, а время уже приближалось к ужину.
Выйдя за дверь, она развернулась, полувопросительно взглянув на принцессу:
– Вам и правда доводилось прежде участвовать в подобных делах? Быть может, вы составите мне компанию за ужином? Я была бы рада услышать о вашем знакомстве с праведным сыном как можно больше! И буду благодарна, если вы введете меня в курс дела, прежде наставник не давал мне поручений подобного рода.

- Конечно, я буду рада, если, - Крисания помедлила, но все же спустя пару мгновений продолжила, - ты разделишь со мной трапезу под сводами обители.
Резкий переход Лоранталасы с бытовавшей в аристократической среде вежливой формы обращения к общепринятой разговорной, удивил жрицу, однако заострять на этом моменте свое внимание она не стала, просто принимая предложенную собеседницей манеру общения как данность.
Сдержано кивнув, посвященная повела эльфийку по сумрачным коридорам главного здания. Растворив дверь, чтобы пропустить спутницу в небольшую трапезную, и зайдя следом, девушка удовлетворенно отметила про себя, что в комнате никого нет. Извинившись, жрица оставила гостью ненадолго в одиночестве, чтобы распорядиться подать ужин – с учетом статуса Лоранталасы. Сама она питалась аскетично и с регулярностью пропускала трапезы, забывая о них за тем или иным занятием, но гостеприимство требовало иного подхода.
Когда насущные вопросы были улажены, Крисания опустилась на лавку напротив эльфийки, разглядывая ту с вежливым любопытством. Слова гостьи о ее временном пристанище показались уж очень неожиданными. Посвященная считала, что по статусу Золотому полководцу, принцессе Квалинести и героине войны копья полагаются покои во дворце палантасского государя, а не комнаты пусть и в приличной, но все же таверне. Или это было проявлением аскетизма, привычку к которому гостья приобрела в долгих странствиях?
По этикету должно было бы поинтересоваться о том, как эльфийка добралась до города, но утомлять собеседницу столь банальными вопросами Крисания не стала, тем более что в трапезную вошли послушницы. Пока две девушки сервировала стол, от чего жрица успела отвыкнуть – обычно каждый сам брал себе еду, – посвященная наблюдала за Лоранталасой и заметила взгляд принцессы, обращенной к Делоре. Взгляд, полный понимания и тихой радости, явно свидетельствовавший о том, что воительница вспомнила про супруга.
Когда они наконец-то остались наедине, Крисания сосредоточила все свое внимание на повествовании эльфийки, уделив внимание угощению лишь постольку поскольку. Вино девушка лишь пригубила, и в течение остальной беседы более к нему не притронулась, отдавая предпочтение подкисленной лимоном воде.
Посвященная с интересом слушала воительницу, стараясь вникнуть в малейшие нюансы. Она знала передаваемые из уст в уста истории, которые скорее походили на легенды о временах Хумы, чем на рассказ о реальных личностях, так что услышать из первых уст, как же все было на самом деле, дорогого стоило. Элистан упоминал о том, как он пришел к богу, но уделял внимание не столько событиям, сколько людям, их намерениям, преодоленным преградам и испытаниям. Может быть, именно благодаря этой способности видеть внутреннюю суть, а не внешние ее проявления, он и стал тем, кем был, первым жрецом Паладайна, истово верующим, но не ослепленным, способным признать свои заблуждения и отринуть их и принять проступки других. Посвященной же до сих пор было трудно отрешиться от того, какие воплощения принимали устремления людей, и она пыталась понять их суть через их действия, а не действия через людскую суть и устремления.
- Я слышала, что Элистан был одним из Высоких Искателей в Гавани, прежде чем ему была явлена весть о возвращении истинных богов... - проговорила Крисания, прерывая наступившее молчание, тем самым вежливо подталкивая собеседницу к продолжению рассказа.
Посвященной хотелось посмотреть на происходившее несколько лет назад с точки зрения другого участника событий, ведь это не только давало возможность больше узнать о наставнике, но и лучше понять сидящую перед ней женщину.
- А что случилось с теми беженцами потом? Ведь Тарсис был полностью разрушен… - в голосе и взгляде жрицы проскользнули обеспокоенность, ведь история тех людей очень живо ей напомнили о ситуации, которая стала причиной их нынешней беседы. – Это их судьбу ты тогда помогла устроить Элистану? Вам удалось их вывести куда-то в безопасное место прямо под огнем драконьих армий?
Крисания в смятении вздохнула. То, что предлагал им сделать Элистан, было благим делом и притом намного более простым, по сравнению с историей, рассказанной принцессой. Но ведь – заботиться о людской жизни, об их телесном здоровье и благополучии – то благо, которое как раз и доступно – принцессе. Или было бы доступно и ей – как палантасской аристократке. Именно о том ведь и твердили ей родители и жених. Что она может совершать множество благих дел, оставаясь в миру, что служить Паладайну может и достойная мирянка. Для этого не надо отказываться ни от статуса, ни от брака. Даже напротив, с состоянием и связями она при желании могла бы делать для людей намного больше. Так считали ее близкие. Возможно, так считала и принцесса. Неужели так считал и Элистан? Чему он желал научить ее, отправляя заботиться о телах, а не о душах?
Когда собеседница вновь замолчала, жрица вынырнула из своих раздумий.
- Спасибо, - девушка благодарно улыбнулась, чуть склоняя голову, однако во взгляде промелькнуло разочарование, время было позднее, а завтра предстояло много дел.
- Когда ты планируешь присоединиться к обозу?