Минуло почти два года, как Лорана последний раз видела Элистана. Они поддерживали связь через письма и посланников, однако пергамент и чужие слова не могли заменить для воительницы живую беседу со жрецом Паладайна. Ведь это именно он открыл ей когда-то мудрость и свет истинной веры, научил терпению, состраданию и бескорыстию. Подумать только - они не были знакомы и пяти солнечных циклов, однако за это время мир Лораны успел перевернуться с ног на голову множество раз: она познала и боль утраты, и силу истинной любви, и тьму подземелий Такхизис, и боль обмана и предательства. Всё это сделало её взрослее, сильнее и гибче, и за то, что она смогла пройти этот путь, надо было благодарить Элистана, служившего ей опорой и советчиком в начале её дороги.
На этот раз принцесса посетила жреца не в поисках ответов на вопросы или мудрых слов, хотя всегда была готова их услышать от него, а лишь из желания повидать старого друга, чьё здоровье, подорванное годами плена и странствий, вызывало всё больше опасений. По меркам людей Элистан еще не был глубоким стариком, его возраст даже для короткого века смертных сочли бы скорее зрелым, чем пожилым. Тут эльфийка невольно улыбнулась, вспомнив, как Танис неумело ревновал её ко жрецу по пути из Пакс Таркаса в Тарсис. Заподозрить в Элистане, да и в самой Лоране, в их беседах о вере какой-то отголосок влечения могла лишь такая горящая душа, терзаемая муками выбора, как полуэльф. Благо, большая часть этого уже позади, Танис признал за последователем Паладайна правоту и был искренне рад предложению возлюбленной пригласить жреца засвидетельствовать их брак перед богами.
Сейчас Лорана сидела в одном из покоев храма, ожидая, пока священнослужитель освободится от своих забот и перебирала в памяти моменты их знакомства. Муж её отправился на Санкрист, чтобы обсудить с рыцарями какие-то дела касательно его нового титула, эти вопросы не требовали внимания принцессы и она с радостью потратила свободные от забот и войны деньки на визит к Элистану. Тут мысли Лорана прервал скрип петель - дверь отворилась и в помещение вошёл глава церкви. На этот раз его не сопровождали послушники, видимо, из уважения к высокой гостье и её тесной дружбе с верховным жрецом они не решались беспокоить их своим присутствием, а может, аскетичный в быту жрец, не нуждаясь в их помощи, сам отослал их по нуждам их служения. Едва войдя в покои, Элистан оказался в крепких объятьях воительницы. Хотя этикет и предписывал ей встречать верховного жреца Паладайна низким поклоном и целованием руки, этих двоих связывало сильно большее, чем могли вместить в себя светские нормы. После теплого приветствия жрец предложил гостье отвар из трав, который обычно употребляли люди Соламнии за беседой, и получив согласие, сам поставил небольшой керамический котелок на очаг в углу комнаты.
Пока он сервировал напиток, Лорана успела как следует осмотреть его, отметив следы измождения: под глазами залегли темные тени, движения рук, хоть и были уверенны, утратили прежнюю точность и проворность, а на дне взгляда поселилась бесконечная усталость, да и дыхание… Не знавшая смертной старости эльфийка не могла дать этому имени, но так в её памяти дышал Флинт после долгого бега в последние месяцы перед кончиной.
Извинившись за своё опоздание, Элистан сразу же перешёл к расспросам о жизни молодожёнов, потом разговор плавно перетёк к судьбам друзей после недавно окончившейся войны. Большинство из них виделись последний раз на свадьбе Таниса и Лораны, но старались, как и жрец с воительницей, держать связь через письма. Последней радостной вестью было то, что Карамон и Тика, вступившие в брак ещё раньше эльфов, ждали своего первенца. Говоря о ребенке четы из Утехи, Элистан лукаво посмотрел на принцессу, но та смущённо опустила взор - их с Танисом дом пока не был наполнен детским смехом, да и прошедшие пара лет были ничтожным сроком для зачатия по меркам полувечного народа. Желая сменить неловкую тему и скрыть смятение, Лорана спросила жреца о группе людей, которых она видела под стенами Палантаса, когда подлетала к городу на золотом драконе. Неужели новые беженцы? Элистан подтвердил её догадки и объяснил, что как раз заботам об их судьбе он обязан своей задержкой.
Впечатленная самоотречением служителя Паладайна и озабоченная здоровьем старого друга, принцесса предложила взять на себя часть хлопот по обустройству бедняг, на что тот, после некоторых раздумий всё же согласился:
– Пожалуй, твоё участие нам будет очень кстати, памятуя, что ты уже не раз занималась подобным в Пакс Таркасе и Торбардине. Если ты не против, я бы приставил к тебе одну из своих учениц, она уже прошла Посвящение, но ей всё ещё недостаёт опыта в таких делах.
– Ты знаешь, мой друг, что я всегда готова помочь тем, кто терпит горести и лишения в войне с Такхизис. Что же до твоей подопечной - расскажи мне о ней, почему именно она, а не кто-то из тех, кому уже доводилось обустраивать быт изгнанников?
– Она из знатной семьи Палантиса, юна, ретива в вере, но я бы сказал, что ей недостаёт смирения и жизненного опыта, впрочем, посмотри сама, – с этим словами Элистан тяжело поднялся из-за стола, направился к двери и, переговорив с кем-то из служек, вернулся к своей гостье, – я позвал её, с твоего позволения.
Менее чем через четверть часа, во время которых Лорана узнала еще некоторые детали о беженцах, в покои кто-то постучал, и в комнату вошла девушка в белом платье жрицы. Пока жрец вводил в курс дела свою ученицу, воительница исподволь разглядывала новую собеседницу. Её мраморная, холодная красота чем-то напомнила принцессе Квалинести рассказы об Эльхане, возлюбленной Стурма и ныне правительнице Сильванести. Девушка была достаточно юна, насколько могла судить эльфийка, младше Тики или Карамона, но, очевидно, в отличие от самой воительницы, уже считалась совершеннолетней. Манера держаться явно выдавала в ней аристократку, которая, хоть и приняла служение богу, ещё не в полной мере оставила свои мирские привычки. Пожалуй, она напоминала Лоране её саму в юности: знатная, хорошо образованная, очевидно красивая и сознающая это, вероятно, привыкшая получать то, что хочет и, тем не менее, пошедшая против норм своего окружения - едва ли нобили Соламнии приняли выбор жреческой стези своей дочери. Только в отличие от самой принцессы, Крисанию, как звали девушку, ещё не успели сломать или изменить испытания, что уже довелось пережить воительнице. Но кто знает, что ждет впереди эту женщину? Да сохранит Эли её путь светлым и легким.
Изложив все детали, Элистан после непродолжительного молчания решил закончить разговор, ссылаясь на потребность в отдыхе. Не желая стеснять служителя культа, после прощания обе женщины удалились из покоев.
Уже в коридоре Крисания первой обратилась к Лоране:
– Вам и правда доводилось прежде участвовать в подобных делах? Быть может, вы составите мне компанию за ужином? Я была бы рада услышать о вашем знакомстве с праведным сыном как можно больше! И буду благодарна, если вы введете меня в курс дела, прежде наставник не давал мне поручений подобного рода.
Что ж, воительница и сама была не против познакомиться с молодой жрицей поближе - в конце-концов им предстояло работать в ближайшие дни плечом к плечу, так что Лорана ответила:
– С радостью, только я остановилась за пределами храма, в одной из таверн в старом городе, до неё около получаса пути, так что, с твоего позволения, я бы разделила с тобой ужин в обители бога.
Получив согласие, эльфийка последовала за ученицей Элистана в одно из внутренних помещений храма. Оно не походило на келью, скорее на маленькую трапезную, видимо, для посвященных служителей культа. Раз уж Крисания сама привела её сюда, вероятно, ей была дозволено здесь находиться, хоть она и была впервые в подобном месте. По слову жрицы, к ним в комнату принесли кувшин с вином, теплые хлеб, сыры, небольшое блюдо с фруктами и даже блюдо окорок. Со светлой грустью воительница отметила про себя, что в чертах одной из девушек-послушниц, подававших им явства, угадывалась эльфийская кровь, очевидно, кто-то из ее родителей был полукровкой, отрадно, что их потомок нашёл приют в обители бога и не познает то отчуждение, которое некогда пережил её муж.
Итак, Лоране предстояло рассказать историю их знакомства с Элистаном. Она не знала, сколько было известно её собеседнице - как уже успела обнаружить принцесса, приличная часть их с друзьями приключений уже стала достоянием рассказов и песен, бытовавших едва ли не по всему Ансалону, а потому начала с самого начала:
– В первый год Войны Копья мой нынешний муж со своими спутниками пришли в Квалинести просить помощи у моего отца, ведомая гордыней и тем, что мне чудилось тогда любовью, я сбежала вслед за Танисом в Пакс Таркас. Там я и повстречала Элистана, он был в числе пленников Повестиля Драконов Вермигаарда. Совсем изнуренный, он, тем не менее, излучал великую силу, а его речи были полны мудрости. Он говорил о старых богах, тех, что не в полной мере, но уже позабыл даже мой народ. Он был одним из идейных вдохновителей восстания пленников против слуги Такхизис, как ты, может быть, слышала. Он сражался бок о бок с нами, не столько мечом, сколько словом. Нам удалось тогда, пусть и ценой жизни многих, освободить порабощенных людей и не только людей. Элистан более всех заботился об их судьбе - жить в разрушенной крепости было нельзя и нам предстояло найти им, измученным пленом, приют.
Тут Лорана на мгновение прервалась, делая глоток вина и погружаясь в воспоминания.

Отредактировано Laurana Kanan (2023-12-27 12:34:28)

— Что случилось с беженцами? – переспросила Лорана, – О, то было смутное время и, к сожалению, судьба не всех из них мне известна. Благодаря их отваге и стойкости, нам удалось оторваться от преследования и найти приют в небольшой долине посреди Харолисовых гор. Увы, прокормить без малого тысячу человек в той местности в самом начале зимы, когда поблизости рыскают армии Повелителей, было непосильной задачей. Гонимые страхом и голодом, разрозненные, больные и уставшие, они разделились. Не все вняли призыву Элистана отправить южнее, в земли гномов и далее в портовый Тарсис. Часть, послушав Хендрика, отринувшего истинных богов, осталась в долине, став впоследствии добычей прислужников Такхизис. Жители равнин приняли решение последовать на родину, что с ними стало, ведомо лишь Гилеану, остальные же пошли за наставником, перезимовали в Торбардине, и после долгих скитаний, пришли сюда, в Соламнию. Впрочем, тебе ведь интереснее практическая сторона вопроса. Тут Элистан верно сказал: страх – не лучший советчик. Наш главный враг не голод и не холод, но утрата веры и надежды. Как только они впадают в отчаяние, они больше ни действовать, ни слышать, зато склонны устраивать склоки и метаться, как загнанные в клетку зверьки. Посему перво-наперво следует не раздать хлеб, но навести порядок в их душах, дать им надежду на благополучный исход и показать, что ты им не недруг, и уже после заботиться о более насущных вещах. Что же до быта, важно не просто дать им кров и пищу, но организовать процесс, чтобы они сами принимали участие в распределении благ, отдавая приоритет самым нуждающимся - больным, детям и старикам. Если среди них есть те, кто склонен друг друга ненавидеть, как было у нас с абанассинцами и жителями равнин, не желавших мириться с обществом других, то разумнее разделить их на два лагеря, как бы нам не казалось, что единство позволяет достичь большего. А про прочие детали я бы рассказала тебе уже на месте, многое в этом случае зависит от частностей, насколько я знаю, про самих беженцев нам пока известно только их примерное число.
После долгой речи Лорана сделала перерыв, отметив по взгляду собеседницы, что та отчасти была погружена в собственные думы. Приняв её тихую благодарность, принцесса взглянула в окно – время было позднее и отправляться сейчас в лагерь она не видела смысла. Словно прочитав её мысли, жрица спросила:
– Когда ты планируешь присоединиться к обозу?
– Честно, сейчас уже темно, а пока мы доберемся до их стоянки, уже минует полночь, большинство уже будет спать, да и, признаться, я несколько устала с дороги, так что предлагаю тебе отправиться к ним на рассвете. Кроме того, покуда выдастся возможность, я бы попыталась заручиться поддержкой магистрата. Как говорил мне Элистан, ты родом отсюда и, вероятно, лично знаешь многих вельмож, так что, если хочешь, можешь составить мне компанию в этом деле, но я бы сперва озаботилась участью беженцев, чтобы понимать, как вести диалог с местными правителями.
Услышав ответ Крисании, Лорана поблагодарила её за трапезу и компанию и направилась к выходу, сопровождаемая жрицей. Привлечение властей города к решению проблем с беженцами не было делом безотлагательным и вполне ждало до следующего дня, а вот сон несколько отвыкшей от долгих путешествий принцессе бы не помешал. У вход в храм по знаку Крисании эльфийке вернули её оружие, которое та оставила за пределами обители бога, и девушки простились, условившись увидеться уже утром,
Лорана отправилась было к месту своего ночлега, но не успела она миновать ограду, как её окликнул жрец в белых одеждах. Присмотревшись, принцесса с удивлением обнаружила, что это был эльф, хотя из квалинести или сильванести она явно определить не смогла. Что ж, и среди дивного народа теперь появились служители Эли, что отрадно. Брат Гарад, как представился он, церемонно поклонился и на учтивом эльфийском испросил дозволения сопроводить её высочество в тёмное время суток или же хотя бы дать ей в спутники рыцаря или кого-то из числа благочестивых прихожан, ибо дочери правителя не пристало ходить одной по ночным улицам. Лорана улыбнулась, попыталась вежливо отказаться, однако её собеседник был весьма настойчив, и через несколько мгновений она в итоге приняла навязанную заботу.
Брат Гарад ей в провожатые одного из рыцарей-прихожан, не прошедшего посвящение и потому носившего оружие. Мужчина соблюдал с Лораной, о которой, очевидно, был наслышан, почтительную дистанцию, не отваживаясь заговорить с ней, его галантная обходительность вызвала у эльфийки легкий смех. Впрочем, она тосковала по временам, когда она была просто принцессой Квалинести, одной из членов правящего дома, но не Золотым Генералом и героиней Войны Копья, перед которой трепетали и заискивали и воины, и вельможи. Простоту общения ей удалось сохранить лишь с Элистаном, Танисом и иными спутниками её приключений. Что бросилось Лоране в глаза, так это то, что Праведная дочь Паладайна, в отличие от многих, держалась перед ней с достоинством и уверенностью, ничуть не смущенная её статусом.
С Крисанией они договорились встретиться на рассвете уже у лагеря - нужды приходить в храм у Лораны не было, а место, где она разместилась, располагалось как раз в нужной стороне от стоянки беженцев.
Придя в гостиницу, принцесса направилась в свою комнату, предварительно наказав прислужнику разбудить её до рассвета, в Час Петуха. Спешно набросав несколько писем, воительница начала готовиться ко сну. Уже зарывшись в мягкие перины на ложе, она с улыбкой вспомнила о муже и погрузилась в лёгкие, доступные лишь эльфам грёзы.

Отредактировано Laurana Kanan (2024-02-08 17:55:11)