Величественный дворец, творение знаменитого архитектора Гарнье, сиял этим вечером особенно ярко, принимая почтенную публику. Аншлаг! Похоже, что парижане питали интерес к музыкальным работам соотечественника. Правда, кое-кого огорчило, что в этот раз спектакль пройдёт без участия примадонны. Поклонники Карлотты стабильно делали кассу театру. Но сейчас, должно быть, они пришли лишь для того, чтобы освистать новоиспечённую солистку, и доказать тем самым свою преданность.
Для директоров, безусловно, это был большой риск. Из-за этого Кристин ощущала ещё больший груз ответственности на собственных плечах. Костюм Маргариты казался ещё более тесным, чем на репетициях. От света, направленного на неё, бросало в жар сильнее, чем в летний полдень. Спасало одно – мысль о долге. И прежде всего перед тем, кто всегда верил в неё.
Артисты – чуть ли не самые суеверные создания в мире. Одни перед выступлением от души желают друг другу «сломать ногу», а Кристин, стоя в закулисье, тихо молилась. Закрыв глаза, она просила помощи у своих небесных заступников и клятвенно обещала не посрамить никого из них. Первое появление Маргариты на сцене не требовало даже открывать рот, но волна беспокойства всё равно пробегала по телу юной солистки. Ей не требовалось бросать и взгляда в сторону зала, чтобы почувствовать, как много устремлено взоров к главной героине оперы Гуно. Как они изучают её, препарируют. Что и говорить о том, какие усилия приложила Кристин, чтобы побороть страх перед своим выходом в сцене встречи с Фаустом.
Но затем выступление прошло будто на одном дыхании. Не было ни зала с величественной люстрой и тяжёлым алым занавесом, ни грохота аплодисментов. Весь мир растворился, как будто это лишь сон. А явь – это голос, за которым вечно следовала Кристин. Даже звуки оркестра, исполнявшие в тот вечер бессмертную музыку Гуно, не могли заглушить его. И даже находясь глубоко под землёй, во мраке подвалов Оперы, учитель присутствовал в этот вечер со своей подопечной. Кристин это чувствовала. Он наблюдал за муками любви её Маргариты и её страданиями. И когда душу героини унесли с собой ангелы, возвещая, что она спасена, силы начали стремительно покидать певицу. Мир безумной каруселью закачался, закружился и подбрасывал её, лишая опоры.
Кристин еле смогла скрыться за кулисами, прежде чем в бесчувствии упасть на руки своих партнёров по сцене. На поклоны она уже не вышла. Впрочем, её обморок не длился долго.
«Это всё нервы», – вскоре услышала она, как сквозь толстый слой ваты, чей-то спокойный голос. Скорее всего, принадлежащий мужчине. – «Сейчас мадемуазель придёт в себя».
Кристин медленно распахнула глаза. Очертания комнаты слегка расплывались, но, к счастью, сознание уже прояснилось. Туалетный столик с россыпью пёстрых баночек и пузырьков, огромное зеркало в золочёной раме – певица узнала свою гримёрную. Должно быть, её сюда принесли неравнодушные служители театра. Рядом с софой столпилось сразу несколько человек, которых Кристин медленно обвела взглядом. В нём не было никакой тревоги или даже удивления, словно всё шло своим чередом… но только до тех пор, пока она не столкнулась с удивительно знакомыми глазами.
Зрачки резко сузились. Нижняя губа непроизвольно дрогнула на тихом вдохе. Кристин казалось, что вот-вот она снова лишится сознания от избытка эмоций. Прямо сейчас рядом с ней был он…
«Рауль... боже, как он здесь оказался?»
Вероятно, он слышал, как она пела. В это мгновение Кристин особенно отчётливо почувствовала заполошное биение собственного сердца. Зачем он пришёл к ней? Волновался? Может, собирался ей что-то сказать? Ему понравилось выступление? Столько времени она не замечала и не догадывалась… хотя, кажется, до неё доносились раньше слухи о таинственном поклоннике. Был ли это Рауль? Кристин отмахивалась от любых сплетней. Хватало и того, что рассказывают о происках Призрака Оперы.
Кристин уже собиралась заговорить, но почувствовала, что в этой комнате есть кто-то ещё. Разумеется, помимо тех, кто стоял сейчас перед ней с озабоченным видом. Это немного озадачивало. Было у неё что-то, что можно было назвать «внутренним зрением». Она помнила эти ощущения, когда отправлялась искать загадочных фейри из бретонских легенд и оставалась одна в густых сумерках у болот. Будто происходило что-то, чего нельзя увидеть, а только почувствовать.
Краем глаза Кристин зацепилась за чистую гладь большого зеркала. И едва заметно сжала пальцы на подоле своего костюма, на котором только ослабили шнуровку, чтобы дать доступ воздуху.

Отредактировано Christine Daae (2024-04-30 12:43:45)

Она помнила всё. И светлые дни их цветущей юности, и уютные вечера за страшными рассказами о духах и героях. Отблески весёлого костра в родных глазах и пронзительное до дрожи пение скрипки ещё долго снились Кристин одинокими ночами. Но со временем она примирилась с мыслью, что им с Раулем не суждено снова встретиться.

Наследника де Шаньи ждала иная судьба. Возможно, думала Кристин, пока она искала себе место в кордебалете, Рауль уже бороздил морские просторы. Как и мечтал ещё в детстве. Девушке оставалось по-матерински бережно баюкать в своём сердце воспоминания о тех прекрасных днях рядом с ним. Особенно, когда юной певице явился Ангел Музыки и дал чёткое указание посвятить себя всецело музыке. Ни о каких мирских удовольствиях она не имела права всерьёз думать, ведь они были слишком мелочны по сравнению с её грандиозной миссией.

А теперь молодой человек, предмет её невинных девичьих грёз, стоял перед ней, точно во сне. Когда Рауль опустился на одно колено, Кристин на секунду почувствовала себя ещё более смущённой и растерянной. Даже в страшном волнении, едва ли контролируя себя, её гость сохранял безупречность манер. Она отметила про себя, что он изменился: вытянулся, возмужал, в нём ещё сильнее ощущалась стать, «порода». Но в то же время Рауль остался таким же трогательным юношей с ясным взором, каким она его запомнила. И, боже, как его голос дрожал! Кажется, это волнение передалось и ей. Хотелось ободряюще сжать эту крепкую бледную руку, подарить самую нежную из улыбок и говорить… много говорить…
«Конечно, я помню вас! И всегда помнила. Вы были моим храбрым рыцарем. И сейчас, когда вы появились, мне, правда, стало лучше», – вот, что хотела сказать Кристин.

Но заветные слова так и не сорвались с её уст. Вместо этого Кристин попыталась поскорее взять себя в руки. Мало того, что она постеснялась бы так горячо говорить о том, что касалось их лично, при других господах. Но она ещё и ощущала присутствие своего строгого учителя, который не спускал глаз со своей подопечной. Если бы не этот обморок, Кристин бы уже говорила с ним tête-à-tête в своей гримёрной, обсуждая планы на будущее. Но теперь он вряд ли пребывал в прекрасном расположении духа от такого повышенного внимания к новой Маргарите. И в порыве праведного гнева в Ангеле могли проявиться далеко не ангельские качества.

Кристин с удивлением для себя ощутила, что с возвращением Рауля даже её оглушительный успех кажется не настолько ярким моментом в жизни. Это можно было сравнить с возвращением домой из долгой поездки, откуда она могла привезти лавину приятных впечатлений, которые, тем не менее, не заменят радости при виде родных стен. А если в её сердце появляется что-то, что может хоть капельку соперничать с желанием войти в царство музыки, это уже становится опасной привязанностью. Кристин могла этого до конца не осознавать, но в глубине души испытывать тревогу. Да, в конце концов, даже её саму эта перемена начинала немного пугать. Необходимо было срочно что-то сделать. Директора, с любопытством наблюдавшие за всей этой сценой, уже обменивались многозначительными взглядами.

Лицо Кристин сделалось настолько сосредоточенным, что скорее напоминало маску. Она приподнялась на локтях, чтобы принять более удобное положение, и произнесла как можно более ровным тоном:
– Месье… вы, должно быть, что-то путаете.

Ей непросто дались эти слова. Отвратительное чувство от проявления такой показной бесчувственности стремительно растекалось по телу. Казалось, что кончики ушей (к счастью, так удачно спрятанные за копной густых локонов) у неё горят. Чуть тише дрожащим голосом она неуверенно добавила извиняющимся тоном:
– Или мне пока ещё нехорошо… доктор, – предупреждая волнения дежурного врача при Опере, Кристин выставила ладонь перед ним и легко, как будто сбрасывая с своих рук лёгкую паутинку, произнесла:
– Прошу, не волнуйтесь, я справлюсь. Мне только нужен отдых.
При этом она больше не решилась смотреть ни на кого и опустила глаза. Оставалось только гадать, о чём же подумает Рауль.

Отредактировано Christine Daae (2024-04-30 12:44:28)

Сегодня, как никогда, Эрик хотел быть с своей ложе номер пять. Но эти новые директора, видимо, плохо понимали культурные советы. данные им в письменном виде, дабы лучше усвоились. И намёков они не понимали тоже или делали вид, что не понимали.
"Что ж, значит, войны не избежать, господа" - кривя губы в холодной усмешке, думал Эрик, наблюдая, как его ложу занимают какие-то мужчины: один постарше, другой помладше.
"Но об этом я позабочусь с завтрашнего дня... А сегодня дебют Кристин"
Мысль о том, что его ученица, наконец, выйдет на сцену не в качестве хористки, а в качестве солистки, исполняющей главную женскую партию в опере Шарля Гуно "Фауст", вызывала и радость, и гордость, и волнение. К этому они вместе шли очень долго и усердно. Эрик сделал всё возможное и невозможное, о некоторых вещах его ученица не подозревала.
"Пусть и дальше думает, что во всём виноват Призрак Оперы".
Кристин тоже старалась и волновалась, волновался и Эрик, но свой гнев от волнения он старался направлять на директоров, хотя, возможно, последние дни перед спектаклем был несколько суховат в общении с девушкой и ещё более требователен. Но он верил, что Кристин непременно поймёт. Она ведь не может злиться на своего Ангела Музыки, который всё делает ей лишь во благо.
Настроение было испорчено. Сидеть наверху у креплений люстры, спрятанных за парадной частью потолка, откровенно не хотелось. Звук здесь был так себе, а Эрику сегодня было необходимо слышать всё. Но так было бы только в ложе. Там слышны все погрешности и все положительные качества голоса.
"Постоять за перегородкой? Весь спектакль? Или только её выходы?" - Эрик скрипнул зубами, ему хотелось видеть и слышать всё.
"Эти двое болванов в моей ложе не похожи на завсегдатаев... Наверное, какие-то друзья директоров. И определённо будут весь спектакль обсуждать каждую юбку в зале и на сцене. И будут мешать мне слушать... Чёртовы директора!" - Эрик с досадой стукнул по перилам, проходя по помосту. Было решено спуститься вниз под сцену: там слышно всё, хоть и пыльно, жарко, душно, есть шанс попасться механикам или Мефистофелю, который в конце одного из актов "проваливается" в Ад, то есть в люк под сценой, но сегодня стоило рискнуть.
"Да уж, там не слишком уютно, но что знают эти людишки о том, что такое ад?" - в своей привычной манере размышлял Эрик, спускаясь под сцену. Уже дали третий звонок, когда Эрик оказался под сценой, притаившись в тени старых декораций "Короля Лахорского". Ему предстоял долгий и не очень уютный вечер. Это вам не ложе с её бархатными креслами и табуреточкой для ног...
По вступлению Эрик знал, когда на сцене впервые должна появиться Кристин-Маргарита. Если закрыть глаза, ему казалось, что он даже может различить её шаги фактически у себя над головой. Эрику безумно хотелось быть там. Он не раз думал, что ему по голосу очень бы пришёлся Валентин - брат Маргариты. Но больше всего ему хотелось бы исполнить Мефистофеля! О, какое бы раздолье это было бы для его таланта не только вокального (он бы справился), но и актёрского! Ведь каждое появление Мефистофеля оно может быть таким разным... А финальная сцена в темнице? Эрику казалось, что ни одна Маргарита не устояла бы перед ним-Мефистофелем... Особенно Его Маргарита.
Он слушал каждую её ноту, затаив дыхание, он мысленно пел вместе с нею, каждой клеточкой своего бренного тела, каждой мыслью своею желая быть рядом. Он бы бы партнёром, достойным этой Маргариты.
Сегодня же исполнитель партии Мефисофель был неплох, Эрик видел его на репетиции, но уж слишком нарочито карикатурен. Эрик облегченно выдохнул, когда закончилась эта возня под сценой с люком, рабочими и солистом, который совсем не ориентировался тут даже в свете фонарей, с которыми ходили рабочие. Все они так были заняты друг другом, что даже не пришлось менять насиженое место.
В финальной сцене в темнице Эрик был готов поклясться, что Его Маргарита взывала именно к нему. На глазах Эрика невольно выступили слёзы восторга и умиления, словно бы он в этот момент на секунду испытал чувство очищения и сопричастности с теми высшими сферами, откуда по мнению Кристин и должны спускаться ангелы.
Он хотел первым поздравить её. Конечно, в её гримёрной на туалетном столике уже лежала алая роза с чёрной лентой - её принесла мадам Жири по его просьбе. Однако, Эрик понял, что что-то пошло не так перед финальными поклонами: какая-то заминка и суматоха. И что-то подсказывало ему, что дело в Кристин, а когда она не вышла на поклон, судя по аплодисментам, то опасения Эрика подтвердились:
"Она сегодня пела, как никогда" - бегом Эрик поднимался наверх в её гримёрную, но появился за зеркалом несколько позже, чем хотелось бы. Однако, пока мужчина переводил дыхание, его глазам открывалась весьма интересная картина: тот юнец из ложи настойчиво пытался навязать Кристин своё общество.
Кулаки Эрика невольно сжались, пока он пытался вслушаться и вникнуть:
"Что? Они знакомы? Когда? Какой к чёрту шарф?!" - Эрик был в замешательстве и оттого злился ещё больше. А Кристин, кажется, тоже была обескуражена происходящим, но что-то подсказывало Эрику, что всё не так просто - уж слишком хорошо он знал девушку.
Решение пришло молниеносно - тянуть было больше некуда и некогда, лишь бы только Кристин выпроводила этого Рауля и заперла дверь, она ведь прекрасно знает правила и что учитель её ждёт.
"Ну же, Кристин, будь умницей..." - с досадой думал Эрик, сверля взглядом девушку. Ох, не так он представлял себе её дебют, а ещё этот...
-... Каков наглец! - рявкнул Эрик, не выдержав, - Он ещё смеет лгать тебе про какой-то шарф?! - нервы трещали, как канаты, он сам вместе с нею будто отпел спектакль - Или он не лгал, Кристин? - его голос стал мягче, вкрадчивее, но подозрительнее. Здесь явно была готова разразиться буря.

Отредактировано Erik (2024-04-29 08:00:59)