Синьора Капулетти привычно поднималась ранним утром, чтобы заняться домашними хлопотами. Обошла коридорами дом, прислушиваясь к звукам за дверьми спален дочери и племянника, любопытничая, что там происходит. Но тишина благолепной патокой опутывала все еще спящий палаццо, и Флавия окунулась в обыденный поток хлопот, перекинувшись с кормилицей парой слов. У мужа с утра были назначены встречи, Верона тоже любила ранние подъемы, и к тому моменту, когда синьор Капулетти появился, чтобы позавтракать, хозяйка была довольна собой, чего, собственно, и не скрывала. Полная достоинства, Флавия умело держалась в рамках отношений, и хотя с годами чувство, что было меж ней и мужем, изменилось, в нем остались теплые ноты поддержки, столь свойственной не только супругам, но и соратникам.

- Ты подумала о Парисе в качестве жениха для нашей дочери?
Разговор, начатый вчера, никак не заканчивается, и Флавия едва заметно морщится, неохотно произносит:
- Она слишком молода, я все еще думаю, что мы торопимся.
Пристальный и цепкий взгляд синьора Капулетти изучает супругу, от чего той становится неловко; Флавия проводит пальцами по волосам, собранным в строгую прическу. Ни одной серебристой нити в них нет, да и красота одной из завидных невест Вероны не поблекла со временем и многими попытками подарить семье наследника.
- Ты была ненамного старше, когда я просил твоей руки. И не сопротивлялась этому.
И что это дало Флавии? Да, извне в синьоре Капулетти не было никаких изъянов, но ранние роды, последующие неудачные отложились печатью сомнения на чувствах. И своей дочери Флавия не желала ничего подобного, стараясь удержать от раннего брака. Пусть бы цвела яркими бутонами, радуя глаз всех гостей этого дома.
- Я обдумаю еще немного, - решает Флавия, не желая вступать с мужем в спор. Истинная женщина, она умело избегала открытых конфликтов, тем более с синьором Капулетти.

Когда муж уходит, Флавия решает заняться тем делом, которое откладывала на потом. Она пересекает патио, заходя на часть, где комнаты домочадцев расположены, снова возвращаясь в сонливое состояние чужой дремы. Останавливается у двери в комнату племянника. Обеспокоенность мужа тем, что Тибальт развлекается со служанкой, выглядела удивительно смешной, учитывая, что сам Капулетти не был столь щепетилен в юности, а при жене в первый год супружества еще и любовницу имел, правда, из знатных дам. Но оставлять просьбу без внимания Флавия не считала нужным, хотя бы для того, чтобы не нянчить Тибальтовых бастардов, коих могут нарожать служанки. К тому же было кое-что еще, что смутно беспокоило синьору, но с чем она не торопилась разбираться, все думая, не показалось ли.

В дверь Флавия стучит громко, по-хозяйски. И не ждет ответа Тибальта, открывая дверь в полумрак - портьеры, все еще опущенные, сохраняют прохладу, не позволяя солнцу вторгнуться в остатки сна. Очертания мебели в комнате смазаны, но женщина легко лавирует между ними, не обращая внимания на разбросанные вещи племянника. Лишь вздыхает. Ничего в этом необычного нет и не было, в возрасте Тибальта позволительно быть свободным, даже слишком, но она все равно сокрушалась столь ощутимой всепраздной юности.
- Тибальт, просыпайся. Я хочу с тобой поговорить, - Флавия, шурша юбками, подходит к окну, раздергивая шторы. Солнце со святой непосредственностью заливает комнату, изгоняя полумрак, рассеивая его солнечными зайчиками. Синьора Капулетти оборачивается, рассматривая юношу в объятиях собственной постели.

Флавия себя считала матерью, достойной похвалы. Матерью не только Джульетте, но и Тибальту, даром, что тот был племянником, но попал к ней достаточно юным, чтобы довелось вложить в него всю свою материнскую заботу. С Джульеттой было проще, с девочками всегда проще - помни себя в столь юном возрасте, свои чаяния, свои желания. Но мальчик... Бог не дал Флавии сына, сколь она не просила, ни один младенец мужеского полу не выжил. Супруг ее не винил, но видя тоску в глазах жены, позволил ей забрать в дом и племянника. Вряд ли он надеялся, что тот станет его наследником, но к этому времени стало ясно, что едва ли он сможет стать еще отцом, если не обзаведется молодой любовницей. У синьора Капулетти наверняка хватало желающих дам на сие место, но в чем Флавия всегда была уверена - муж никогда не позволит себе оскорбить ее, даже невзирая на то, что не смогла справится с главной своей задачей.

Глядя на сонного Тибальта, Флавия на миг забывает, что он уже достаточно взрослый. Выглядит взъерошенным юнцом. Вот только азарта в нем, как и любви к неприятностям, не счесть. Почти каждая его гулянка заканчивалась дракой, за что не раз и не два герцог выговаривал чете Капулетти. Ладно бы просто перепалки, но бесконечная война с семейством Монтекки утомляла всех вокруг, кроме, кажется, самих мужчин. Флавия, хоть и придерживалась стороны мужа, никак в толк не могла взять причин противостояния, но объяснений не просила, считая, что это ее не касается.

- Серьезного? - Флавия демонстративно задумывается, затем наклоняется, поднимает одежду племянника, натянувшего на себя покрывало повыше, дабы скрыть то, что тетушке видеть не положено. Может, следовало попросить его одеться и спуститься в сад, но, порой, говорить удобнее в определенных условиях. Да и ложная скромность была чужда Флавии Капулетти, как и, похоже, ее племяннику.
Одежду она кладет на одно из кресел.
- Не сказала бы, что что-то серьезное, но, пожалуй, стоящее твоего внимания.
Синьора присаживается в другое кресло, смотрит, как пляшут пылинки в лучах утреннего солнца. Верона просыпается, привычными звуками заполняя собой все вокруг: окрик городской стражи, перекличка служанок, которые делятся мнением о купленных продуктах, смех, крестьянский говор, зеленщик развозит свой товар под самые дома, вот-вот стуком откликнется дверь.

- Твой дядя недоволен твоим поведением, Тибальт. Он считает, что тебе не стоит тратить время на служанок. Твои ночные увлечения слишком... шумные.
Сказав это, синьора Капулетти задумывается над тем, что они с мужем уже не молоды. Супруг старше ее на добрых десять лет, а сейчас и Флавия уже не чувствует себя юной. И все же, молодость детей, забавы Тибальта ее ничуть не раздражают, оставляя приятное послевкусие жизни в палаццо Капулетти.
- Либо веди себя тише, Тибальт, либо развлекайся вне дома. Иначе тебе придется озадачиться тем, чтобы взять на себя некие обязанности. Если ты достаточно взрослый для того, чтобы соблазнять служанок, значит, достаточно взрослый, чтобы жениться.

Синьор Капулетти уже не раз начинал разговор, что следует Тибальта женить на подходящей девушке, достойной породниться со столь знатной семьей. Флавия лишь плечами пожимала. Мужчины редко женятся в столь юном возрасте, подождать бы еще пару-тройку лет. Детей Тибальту не рожать, само собой, но будучи старше, он будет более понимающим, более заботливым.

В чем Флавия ничуть не сомневалась, так в том что Тибальт прекрасно понимает ее маневры. Она никогда не повышала голос, но каждое ее движение было выверено, рассчитано так, чтобы оставить по себе след, чтобы добиться желаемого эффекта. Похоже, что так и выходит: племянник ерзает, как-то неловко выглядит, и легкая улыбка касается губ синьоры Капулетти. Тибальт походил на своего отца, брата Флавии. Иногда так сильно, что сердце сжималось застарелой болью утраты. Они были не так уж близки, воспитанные совершенно по-разному - братом занимался отец, дочь же была отдана на попечение матери. Но когда брат оставил этот мир, прихватив с собой и супругу, она посчитала своим долгом забрать в свой дом тогда еще совсем маленького мальчишку.

Мальчишка вырос.
И с некоторым удивлением Флавия понимает, что ему уже не пять, не десять лет, и не пятнадцать. Что он вырос из детских штанишек, что его интересуют совсем не детские вещи, что в самом деле в ее доме молодой мужчина, который... находится рядом со столь юной Джульеттой. Этот разговор проявляет то, о чем думать пока не приходилось, но сейчас синьора невольно останавливается в своих размышлениях именно на этом моменте. И старательно прогоняет эту мысль. Почему она должна беспокоиться? Джульетта и Тибальт - сестра и брат, и только таковые чувства могут их связывать. Но, возможно, муж прав, стоит все же начать подбирать дочери жениха. Хотя отпускать ее рано, и желание удержать девочку поближе, растет и ширится.

- А это мог быть кто-то другой? - Интересуется Флавия в ответ с мягкой улыбкой.
Женщина качает головой. Все шутит, не вслушиваясь в явственные предупреждения, вынуждая говорить более открыто, хотя и не хотела этого Флавия.
- Тибальт, я должна напомнить, что ты живешь в доме моего мужа, и в какой-то момент я могу оказаться бессильна тебя защищать, - увы, женщина в Италии имела не так уж много прав. В ее обязанности входило рожать детей, вести дом, прикрывать тыл. Это было важно, ведь мужчина должен быть уверен, что за его спиной ничего не происходит такого, что приведет к позору. Что очернит его имя среди достойных граждан Вероны. Так что Флавия вполне искренне дает понять племяннику, что придет время, когда он останется один на один с недовольством своего дяди. - Синьор Капулетти за завтраком, который ты благополучно проспал, сообщил мне, что планирует заняться поисками жениха для Джульетты. Твоя очередь настанет после, - и тут уж будет не отвертеться. Могла бы, наверное, предположить, что не столь скоро дело будет спориться, но Джульетта хороша собой, а Капулетти занимают то положение, которое станет хорошим приданным для девочки. И почему-то кажется, что время придет очень быстро.

Острый взгляд Флавии скользит по лицу племянника. Она и сама не понимает, какой реакции ждет от него. Вспышки раздражения, интереса, шуток? Начнет спорить, что ему еще рано задумываться о серьезных вещах? Нужно будет после поговорить и со служанкой, а то и со всеми, напомнить, что целомудренность отнюдь не недостаток, а себя стоит дарить только супругу, который и станет твоим господином. Тибальту отказать трудно, но в то же время им следует помнить, что он лишь племянник их господ, а значит нужно уметь уйти от ответа.