[indent] Гонец своим появлением прерывает молчаливую утреннюю трапезу, когда граф и графиня де Ла Фер изучают свои тарелки, но не друг друга. Мимолетная тишина тянется уже несколько дней, словно подозрениями разъедает души супругов. Анна все ждет от Оливье хоть что-то, хоть каких-то слов, пусть бы обвинений во всех грехах, но тот молчит и молчит, отравляя этим молчанием, словно ядом. Так что гонец выглядит спасением от тишины, вот только вести он несет совсем не те. Королевская чета в своем путешествии по долине Луары планирует заехать в Берри, будет к вечеру. Сердце ускользает в пятки, отбивая речитатив нежелания встречаться с королевой Франции. Тогда, два месяца назад, де Ла Фер увез ее прямо из трактира в счастливое будущее, лишь вскользь упомянув о помиловании для нее да о том, что испанка в немилости у Луи Тринадцатого. Анна не была уверена, что чувствует: используя Анну Австрийскую в планах Ришелье, изображая мадам Бонасье, она не могла не проникнуться уважением к женщине, венец на голове которой не лишил ее сочувствия и понимания. Можно было сказать, что хоть камеристка не чета королеве, но и в чем-то они стали близки; сейчас статус Анны стал выше, но вряд ли другая Анна захочет с ней общаться.
[indent] Впрочем, это не мешало стоять на пороге замка рядом с супругом, встречая венценосных гостей.
[indent] - Я займусь подготовкой. Ты бы не могла проехаться в город и позаботиться о том, чтобы там были готовы к проезду кортежа? - Голос Оливье вырывает Анну из задумчивости, в которой не было ни одной внятной мысли, лишь обрывки смазанных чувств. Она поднимает глаза на мужа, граф уже встал из-за стола и направляется к ней. Касание его губ к ее щеке холодное, не согревает, не дает никакого отклика, и сердце сжимается в страхе - что, если так теперь будет всегда? Что, если они оба ошиблись, решив, что все можно исправить? Анна была откровенна с мужем, но, похоже, он все еще был не готов к тому факту, что его ангел, давно потерявший святость, так и останется демоном. Если уж белый цвет крыльев стал черным, то обратного пути нет.
[indent] Он никогда не целовал в ее лоб или в щеку, никогда не называл ее дитя, и почему-то этого недоставало в сознании, создавая какую-то тусклость эмоций.
[indent] - Конечно, - Анна почти не притронулась к завтраку, но поднимается из-за стола в стремлении поскорее убраться из замка. Легкое прикосновение пальцев к руке графа, обмен улыбками, полными какой-то отстраненности. Можно было бы решить, что Оливье нет никакого дела до супруги, но иногда Анна замечает в его глазах искры радости, которые меркнут, стоит ему снова погрузиться в свои мысли. Давит ли на него груз грехов Анны? На саму Анну ведь он уже давно не давит. Она не списала их с совести, но прожила, и ничего с этим не поделать - ее душа все еще расцарапана осколками прошлого, которые не заживают никак, оставаясь шрамами, и сколько бы просьб о прощении не приходило от нее к нему и наоборот, изменить то, что случилось, не мог никто. Никто не мог стереть из памяти то дерево, на ветке которого ее должны были повесить, как и не забыть вкус снотворного на губах. Хуже только помнить, как граф от нее отшатнулся, увидев лилию на плечи юной супруги, но даже не заметив свежеобожженную кожу.
[indent] Глупо было считать, что вспыхнувшее острой болью чувство спишет все долги, не считая того, что в чувстве были темные пятна, спутанные воедино с мыслями о другом мужчине.
[indent] Анна встряхивает головой, пришпоривая лошадь. Снежно-белого жеребца граф прикупил пару недель назад, подарив жене, и этому подарку та была несказанно рада. Конь оказался идеальным со всех сторон - ни единого пятнышка на холеной коже, стать красавца, скорость арбалетного болта в полете. Анна игнорировала женское седло, предпочитая под юбкой носить мужские штаны и сапоги, что значительно улучшало ее возможности.
[indent] Она останавливается над пригорке, осматривая Берри. Забытая дома шляпа не сдерживает темные кудри, ветер играет ими в свое удовольствие. Взгляд привычно скользит по идиллической картинке начинающегося лета, которое захватывает всех и каждого в богатых землях долины. В годы отсутствия графа в упадок тут ничего и не пришло, благодаря стараниям управляющего, но как водится, возвращение сеньора играло в пользу благополучия. Яркие красные крыши домов, зеленые листья деревьев, оттеняемые белыми соцветиями поздних плодов. И над всем этим возвышается старая колокольня, рядом с которой в густой россыпи сада тонет такая же старая церковь. Анна помнила, как гулко звучат там шаги, как мягко и настойчиво летит голос, молодой, сильный, полный одухотворенности и веры. В церкви был совсем другой священник, уже давно, но в памяти Анны непрошенной лентой, связывающей алым все сердце и сплетающей душу, всплывает совсем другое лицо, и она резко дергает лошадь, пуская ее в галоп, уносясь от того, о чем думать не хочет.
[indent] Единственную тайну из своего прошлого в услужении Ришелье, которую Анна не рассказала Оливье, озаряет голос с проникновенной, заметной от волнения хрипотцой, которую навсегда оставила веревка, обвившая шею. Ничего этого Анна не видела в королевском мушкетере, чье настоящее имя было сожжено с сутаной, но избавиться от ощущения рук Арамиса - Рене - на своей коже и губ его на своей груди было невозможно. До сих пор пробегала дрожь вдоль позвоночника.
[indent] Анна сердито фыркает. В соседнем саду разлетаются птицы, испуганные пронёсшейся по улице лошадью. Из богатого дома выглядывает удивленная хозяйка, но узнает графиню, и лицо ее разглаживается радостью:
[indent] - Мадам, а вы вовремя, у меня тут пироги на подходе...
[indent] ...Анна возвращается в замок к обеду, он успевает приукраситься, покои готовы встречать гостей. Отряхивая пыль с верхового платья, Анна проходит анфиладами комнат к той, которую занимает - смежная комната принадлежит графу, и все чаще он время проводит наедине с собой, говоря о каких-то делах. Поговорить бы им, но если не может он, то что может она? Анна так устала от бесконечного чувства недосказанности, а может ей все кажется, и кажется уже давно. Ее чувства никогда не были простыми: ни тогда, когда торопилась любить и быть любимой, а потому бежала прочь от аббата в объятия новой любви, ни тогда, когда поняла, с кем позволила себе предаваться любовным утехам, ни тогда, когда стреляла в одного, кого любила, а после планировала пронзить шпагой второго, кого любила.
[indent] Да все это никак не облегчало понимания, вот и выходило, что молчать странно лучше.
[indent] - Жаннет, помогите мне одеться, пожалуйста.
[indent] Деревенская, пышущая жаром девица, казалась Анне на зависть счастливой. Десять лет назад та была вовсе девчонкой, сидела на скамейке в церкви, с открытым ртом слушая святого отца, а после смотрела на него влюбленным взглядом, когда тот крестил ее младшую сестру. В Рене были влюблены все, от мала до велика, чувства были стыдливыми, непозволительными, и если кто и жаждал большего, то сказать так и не решились, слишком неприступным при всей своей приветливости выглядел тогда аббат.
[indent] Его неприступность стоила Анне слишком дорого. Еще дороже она стоила ему.
[indent] Сердце противно ноет, а может все дело в китовом усе, впивающимся в подреберье. Анна едва вдохнуть может, но нужно просто привыкнуть. Нижняя юбка, еще одна, верхнее платье поверх нижней рубашки, еще раз задержать дыхание, пока Жаннет застегивает бесконечную длину проклятых крючков. Впрочем, как показывал опыт, при нужной сноровке подобные доспехи не станут преградой для старательного любовника.
[indent] - Едут! - слышится крик в приоткрытое во двор окно. Анна закрывает глаза. Похоже, эта встреча неизбежна.
[indent] - Ой-ой, подождите, сударыня, последний штрих, - Жаннет любовно подкалывает жемчужный гребень в собранные в легкую прическу волосы графини. Анна бросает быстрый взгляд в зеркало: что ж, роль графини де Ла Фер ей больше к лицу, нежели камеристки, и взгляд другой, и стать другая, хоть и роста невеликого. Анна выдавливает улыбку, отражение в зеркале мягко плывет. Она отмахивается, торопливо выходит из комнаты, придерживая подол юбки. У лестницы во внутреннем дворе уже ждет Оливье, бархат камзола обтягивает его фигуру, заставляя на миг забыться, позволив ощутить себя на десять лет назад, когда впервые его увидела - молодого и красивого, словно вспомнить, за что полюбила, так легко.
[indent] Но за что, в самом-то деле? Ведь не знала его тогда. И сейчас не знает. Все это лишь картинка, нарисованная влюблённостью и ненавистью, смешавших все краски дня.
[indent] Оливье оглядывается, протягивает руку супруге, даря ей улыбку.
[indent] - Восхитительно выглядите, мадам. Затмите даже саму королеву.
[indent] Его губы касаются ее пальцев. Анна невольно смеется:
[indent] - Лучше не надо, ведь это привилегия Анны Австрийской, блистать и светить.
[indent] В распахнутые ворота въезжают первые всадники королевского кортежа. Медовый аромат лета звучит стуком колес и копыт, ожиданием и шепотком прислуги, что смотрит изо всех окон, и пахнет яблоками. Снова яблоками, в этом запахе опять запуталась сирень.

Отредактировано Anne de Bueil (2024-06-03 23:14:44)

[indent] Обширный двор замка неожиданно кажется маленьким из-за количества набившихся карет и лошадей. А ведь еще сегодня утром в нем было столько места, что хоть галопом ходи. Анна смотрит на все это разнообразие, и чувствует, как на нее накатывает внутреннее волнение, слишком ощутимое, заставляющее дрожать. Все же она опасалась встречи с королевой, которая вряд ли оценит предательство камеристки. Что последует за этой встречей? Злость, обида, наказание? Не то чтобы Анна де Бейль этого боялась, скорее уж чувствовала неприятный холодок в солнечном сплетении. Перетянутая корсетом она не падала в обморок, но воздуха не хватало. Оливье касается ее локтя, привлекая внимание, и Анна переводит взгляд на него, пропуская момент появления короля и королевы из кареты. Улыбка, подаренная графу, отливает бледностью; меркнет же, когда Анна смотрит на другую Анну. Королева Франции во всем своем блеске идет, оперевшись на руку супруга, и только неопытный взгляд не заметит то безразличие, что холодной тенью пролегает меж венценосными супругами. Что-то в этом ощущается знакомое, словно отражает то непонимание, что царит между самой графиней и графом, с той лишь разницей, что любовь Оливье еще теплится в нем, а вот что в самой Анне горит или нет, понять трудно.
[indent] Она присаживается в реверансе вслед за поклоном супруга. Официальные слова звучат, утопая в тонком гуле чужих голосов, замолкающих очень медленно. Фыркает лошадь, на крыше курлыкают голуби, десятки взглядов впиваются тонкими  иглами в хозяев. Анна видит знакомые лица фрейлин, встречается глазами с де Бетюном, тот опускает взгляд, словно смущается. Наверное, помнит приезд в замок в отсутствие де Ла Фера.
[indent] Анна тоже его помнит.
[indent] И Ее Величество - тоже.
[indent] О чем и напоминает, когда официальная часть приветственной церемонии пройдена. По двору пробегает шорох разговора, граф завладевает вниманием короля, гвардейцы рассредоточиваются вокруг, конюхи занимаются лошадьми, слуги забирают вещи. Анна де Бейль неловко поправляет локон, будто бы выбившийся из прически, опускает взгляд, но замечает:
[indent] - В ту пору, Ваше Величество, я и сама не была здесь хозяйкой.
[indent] Потому, что была мертва. Жива ли она сейчас? Анна не может сказать. Она чувствует запахи, слышит слова, ощущает мир вокруг, помнит, как этим миром наслаждаться, но в то же время ей кажется, что душа ее изранена острыми осколками, все еще кровоточит, словно бы не понимает, как дальше с этим жить, как дышать, как исцелиться, наконец.
[indent] - Приношу извинения и за него и за себя, Ваше Величество, но долгое отсутствие плохо сказалось на состояние поместья, и оно требовало внимания, - бессмысленные слова, ничего не говорящие о настоящем положении вещей. Управляющий, оставленные де Ла Фером, прекрасно справился с необходимостью сохранить доходы графства в достойном виде, и граф не то что не потерял ни су, он еще и приумножил свои богатства. На деле каждый из них пресытился Парижем в любом его виде, Анна же даже не могла представить себя при дворе, пусть легко могла лавировать среди его неспокойных волн.
[indent] - Ваше Величество, у нас прекрасный парк, вы не против прогуляться, пока все собираются к обеду.
[indent] Констанция Бонасье легко угадывала желания королевы Франции. Анна де Бейль могла воспользоваться своими знаниями, привлекая внимание Анны Австрийской, делая приглашающий жест рукой. Минуты спустя они уходят вдвоем, оставляя свиту Анны Австрийской немного позади, на отдалении. Их шепот сливается с пением птиц, не мешая говорить идущим впереди женщинам.
[indent] - Ваше Величество, я должна извиниться перед вами за многое... но я не буду тратить на это время. Я не ищу себе оправданий, все мои решения были обусловлены обстоятельствами, были приняты в здравом рассудке и... - она ни о чем не жалеет, вот в чем самая настоящая правда. Ни о чем. Потому, что жалеть о прожитом - дело бессмысленное, пустая трата времени. Это уже случилось, этого не перечеркнуть. - Ничего не изменить. Но я рада, что вы избежали особо тяжелых последствий, а кардинал Ришелье перестал вас домогаться.
[indent] Они останавливаются у небольшого фонтана, украшенного античной фигурой одной из нимф, из кувшина которой льется с веселым журчанием вода, расцвеченные ее бриллианты дарят прохладу и надежду на свежесть. Здесь повсюду были призраки прошлого, пронизанного мифами и сказками. Когда-то графине нравился этот парк, она мечтала бегать по его дорожкам за дочерью или сыном, целоваться в тенистых беседках с Оливье, а теперь не видела ничего, кроме холодной красоты статуй, но больше они не радовали глаз.
[indent] - У вас, наверное, есть вопросы, Ваше Величество?
[indent] Анна предпочла бы услышать "нет" на свой вопрос, но почему-то казалось, что королева так не ответит. Испанке, как и любой женщине, было свойственно любопытство, значит, она захочет знать правду, скрытую под слоем лет. На самом деле часть ее она уже знала от самой Анны, рассказавшей историю послушницы, да от Бетюна, который был скуп на подробности, ибо не знал их, но все же что-то рассказал. Повторяться Анна не хотела, да и были в рассказе подводные камни, за которыми крылся образ облаченного в рясу красивого мужчины, но хотя бы некий долг чести стоило вернуть королеве. Если та, конечно, пожелает.