[indent] Знакомую фигуру у дверей борделя Люси видит издалека, и сердце пропускает удар. Только спустя секунды и десяток шагов вперед она понимает, что это совсем не Генри, а всего лишь его друг, Джон. И становится холодно в желудке от глухого беспокойства. Люси кивает товарке, чтоб шла вперед: они с утра самого отправились после сложной трудовой ночи вопреки обычному желанию выспаться смотреть на цеппелины. Станция их была за Темзой, и Люси любила наблюдать, как они отправляются в путешествие, сама не мечтая оказаться на борту. Слишком уж дорогими были билеты, да и куда лететь-то? Хотя на самом дне чемодана так и лежал конверт с деньгами от Джекилла, который ей передал как раз Джон, Люси прекрасно понимала, что между желанием начать что-то и возможностью слишком велика пропасть реальности.
[indent] - Джон? Что вы здесь делаете?
[indent] Во рту появляется кисловатый привкус за минуту до того, как потерянный взгляд Джона опережает слова, раня сердце.
[indent] - Генри погиб.
[indent] Люси молча смотрит на мужчину, не понимая, как вообще это может быть? Она не сразу понимает, что второго варианта ответа не будет, и так стоит тонкой тенью самой себя: платье ее, довольно скромное, скрытое старым пальто, шляпка на рыжих волосах с аляповатыми розами, вульгарная и броская. Не чета той, на ком должен был жениться Генри. Люси моргает. Зачем Джон решил ей рассказать о смерти Генри? Люси, конечно, тешила себя надеждой, что доктор к ней вернется, хотя и понимала, что в отличие от большинства мужчин он не унизит свою жену походами к шлюхе, еще и в Красную крысу. Бордель можно найти и чище, и подороже.
[indent] - К-как? - все же произносит Люси. В ее больших глазах собираются слезы, но они только марево, так и не проливаются.
[indent] Джон словно бы колеблется, но все же отвечает нечто совершенно непонятное Харрис:
[indent] - Его убил собственный эксперимент.
[indent] Люси кивает, будто бы понимает, о чем идет речь. Но ведь не понимает. Большего ей ждать нечего, спрашивать не о чем: Генри не принадлежал ей в жизни, не принадлежит и в смерти. Не имеет смысла спрашивать о том, где он похоронен, как и не имеет смысла приходить на могилу, чтобы окропить ее своими слезами. Робкая любовь, не имевшая права на существование, так и завянет со временем, но пока болит так, что дышать тяжело.
[indent] Девушка уходит медленно, до дверей борделя мало шагов, слишком мало, чтобы позволить себе грустить. Но днем мало клиентов, значит, сейчас она запрется в своей комнате, позволяя тоске собой завладеть.
[indent] - Люси?
[indent] Харрис вопросительно оглядывается на Джона, словно в душном мареве дня: видит голые ветки деревьев, грязные колеса паровых машин, проходящего мимо мужчину, скрипящего механической ногой, презрительно дешевой. В этом мире самым дорогим выглядит пальто Джона, он хорошо пахнет, он чужд той жизни, которая проходит по этим улицам.
[indent] - Я могу устроить вас на курсы горничных... - Джон осекается в своем предложении, замечая тусклую улыбку Люси и то, как мелко подрагивают кудряшки, когда она качает головой.
[indent] - Вряд ли благородная леди оценит, что ее горничная была шлюхой. К тому же я с трудом умею считать, но не умею ни читать, ни писать. Я не подойду для этого. - Она могла бы уехать из Лондона, как просил Генри. Денег в его конверте хватило бы для того, чтобы начать новую жизнь. Но она осталась, влекомая беспочвенными надеждами, а сейчас вообще не чувствовала ничего. - Вы считаете, что обязаны обо мне позаботиться? - Странно. - Не стоит, я сама справлюсь со своей жизнью. - Она снова улыбается, возвращается к Джону. Приподнимается на носочках, целуя его в щеку. И произносит на прощанье: - Спасибо. Захотите тепла или чего погорячее, не брезгуйте, заходите.
[indent] Люси не оглядывается, не желая видеть ошарашенное лицо Джона. Он не вернется. И пусть. Пусть уходит, оставив ей память о Генри, зыбкую, неровную. Память о чем-то хорошем, что дарило надежду на лучшее, хотя изначально все это было иллюзией. Шлюхи не становятся принцессами, они так и умирают, искалеченные нерадивым клиентом или злобным сутенером, в лондонской грязи.
[indent] Лишь когда снизу начинает звучать музыка, перемежающаяся с пошловатым смехом, а за стенкой поскрипывает старая кровать под аккомпанемент стонов и вскриков, Люси понимает, что время уже к вечеру. Тусклый свет, подарок паровых котлов, заливает ее комнату, еще сильнее высветляя убогость, достойную подобного места. Зеркало уже давно по краям потускнело пятнами, лишь центр остается прозрачным, и в нем отражается заплаканное лицо Люси. Она медленно берется за кисти в стремлении себя привести в приемлемый вид. Едва она заканчивает с этим, когда тяжелые шаги сотрясают коридор, а затем дверь начинает дрожать под ударами.
[indent] - Люси! Если ты сама не спустишься сейчас же, я сломаю эту чертову дверь и выволоку тебя за хвост! И стащу по лестнице, чтобы пинком отправить в зал!
[indent] Люси прикрывает глаза. И отвечает достаточно громко, чтобы Спайдер услышал ее:
[indent] - Даже нашим клиентам не понравится шлюха, которая будет капать кровью на них. Я скоро выйду.
[indent] Сутенер уходит, полный недовольства. Но все же внимает словам Люси, оставляя ее в покое хотя бы на какое-то время. К тому моменту, когда в дверь снова стучат, девушка уже почти полностью готова вдохнуть и снова натянуть маску веселья, распевая пошлые песенки и обещая мужчинам сладость ее прикосновений. Но стук заставляет замереть в некотором удивлении — слишком интеллигентный, словно тот, кто находится за дверью, далек от низменности Красной крысы. Люси запахивает халат, скрывая под ним красный корсет, рвется к двери, дергая ручку на себя...
[indent] ...Генри...
[indent] ...мертв...
[indent] Мужчина на пороге уже бывал в этой комнате. Люси узнает его. Саймон. Сладенький.
[indent] Ее снова окутывает призрак чужой жизни, наполненный своими горестями, и Люси дарит ему кривую улыбку, стараясь загнать голые чувства в самое нутро, оставив лишь его взору кружевной край корсета в запахе цветастого халата.
[indent] - Не думала, что ты вернешься. Хочешь повторить? Заходи тогда.
[indent] Люси сторонится. Что ж, это лучший вариант, нежели плясать по сцене, внимая чужим взглядам. Лучше хотя бы потому, что у Саймона тоже сердце разбитое, вряд ли он склеил его, иначе не пришел бы сюда снова. Мог ли быть ее Генри тем Генри, которого любила благородная леди, не протянувшая руку Саймону? И снова тяжелое чувство утраты оседает где-то на вдохе в легких, хотя Люси старательно улыбается клиенту.

Отредактировано Lucy Harris (2024-12-13 21:07:13)