Заклятый враг нравственности и благопристойности, искушающий, даже когда сросшийся с кожей страх осуждения забирал бразды правления, усмиряя естественные желания в пользу требований приличного общества. Однако тень смело вступала в свои права обычно только в особенно удачные моменты, когда, к примеру, профессор уже давно спал, и сквозь щель в ванную можно было незаметно полюбоваться хорошенькой девушкой. С ней не приходилось долго думать или чувствовать себя мерзавцем, — та находила оправдания всякой шальной мысли, шептала на левое ухо: «безгрешны только младенцы», и рука уже как-то сама тянулась к пышной груди служанки. Сейчас и в тени что-то изменилось: она была на редкость бесноватая, металась, точно ей всё никак не давалось целиком завладеть Альфредом.